Привет всем, входите очень осторожно. И храните тишину. Даже ничего не думайте, расслабьте разум. Сейчас я выдам модули экзокортекса для этого… Вот так. Вам тут не обычный цех, а лаборатория по тонкому изучению эктоплазмы. Которая должна быть исключительно чистой, а внешние идеи и другие потоки адхуры могут её необратимо загрязнить. Просто раскройте сознание и внимайте - я постараюсь объяснить всё самое главное простыми понятными словами с примерами, без сложных формул… Да, совсем забыл, приношу извинения. Мелесендарим из срединного Маграэта, это старинный корафонский город, профессор местной академии нестандартных магических практик, к вашим услугам.
Это место сразу показалось вам очень мистичным. Словно специально украшено странными, туманными формами и как будто призмами для искривления их очертаний… Не отрицайте, я вижу ваши мысли, здесь везде необычайно чувствительная аппаратура. Но декораций нигде нет в помине, каждая вещь или образ необходимы для моих трудов. Немного погодя я проясню их роли, однако прежде уточню главные понятия.
Что есть эктоплазма по своей природе? В вашей культуре так именуют субстанцию тел привидений и иных потусторонних сущностей. Обычно её изображают как зелёную или бесцветную слизь осязаемого состава. Отчасти это верно, но только в определённом смысле. Исследователи из прошлых эпох нередко встречали эту субстанцию и дали ей имя, которое перешло в нашу науку, однако многие их догадки были неверны.
Важнее всего то, что это не материя призрачных тел. Временами она может играть и подобную роль, но по своему существу ближе к нашему дыханию, нежели плоти. И тут открывается первое отличие омнической материи от физической. Вещество наших тел твёрдое, жидкости в нём более текучи, хотя столь же массивны, однако газ, что мы испускаем, прозрачен и невесом, словно фантом… Но у самих призраков и других омнических созданий важность материи определяется не массой или энергией, а плотностью смысла. Их живые тела, кауформы, составлены из переплетения чистых понятий - той самой адхуры, что я упомянул в начале урока. Каждая её частица являет собой некоторую идею, а все вместе они соединяются в крепкую логическую конструкцию, где смыслы поддерживают соседей, и сами упрочняются их присутствием, как аргументы из целостной красивой философии. Поэтому кауформу можно называть живой пьесой, вернее, её сценарием. Чтобы она ожила, ей нужна и кровь. Это тоже адхура, но более простая, как мысль, что стремится по телу призрака, приводя в движение структуры его организма.
Однако даже самая плотная и насыщенная знанием адхура остаётся слишком эфемерной в сравнении с физическим веществом. Иногда её удаётся уплотнить и до такой величины, но гораздо раньше она обратится могучим заклинанием, которое искажает саму реальность, столько взаимосвязанных понятий для этого необходимо объединить. И инертная адхура призрачного организма даже близко не дотягивает до такого.
Всё меняется, когда создаётся эктоплазма. Она составлена из частиц всё той же адхуры, но в её вырожденной форме. В ней смыслы мелко измолоты, перемешаны до неузнаваемости, поэтому сама эктоплазма ничего не означает… И именно поэтому она способна принимать куда более весомый образ. Внутри неё понятия не стремятся выстроиться в логическую решётку, и могут свободно сжиматься или растягиваться.
Чтобы понять следующее явление, необходимо знать, что такое эвиара. Обычно её сравнивают с полем гравитации физического тела. И это достаточно хорошее сравнение - эвиара по своей природе тоже являет собой деформацию омнического космоса. Однако её величина, как и весомость адхуры, тоже определяется количеством смыслов. Но если для адхуры очень важно, чтобы это были осмысленные идеи, а иначе она не будет вызывать нужного отклика в кауформе или иных системах, то эвиару интересует только количество частиц мысли. Поэтому туча эктоплазмы для призрачного тела важна не более, чем легчайший вздох, но вселенная внутри неё будет необычайно сильно деформирована.
А ещё здесь нужно знать, как соотносятся омнический и физический планы реальности. По своей природе это одно и то же, но материальная вселенная как бы намного лучше аргументирована. Можно сказать, что это форма омнических понятий, которые настолько прочно соединены общей идеей, что она становится настоящей осязаемой массой, и её уже нельзя свободно перестроить одной лишь эфемерной силой мысли.
Но каждая физическая частица всё ещё пребывает в призрачном мире. Обычно там она являет себя только как эвиара, искажённый участок без видимого источника. Всего лишь отпечаток идеи, но достаточный, чтобы собирать внутри себя настоящие понятия. Если такое отражение материальной вещи было достаточно сложным, внутри него может даже сложиться живая душа. И в самой Омниме текут такие же процессы.
Чем больше в системе смыслов, тем сильнее будет её эвиара. У адхуры, даже очень сложной, их довольно мало, поэтому, чтобы влиять на мир, ей необходимо действовать не силой, но умом, очень точной логической структурой. В ядрах и каналах кауформы содержится намного больше идей, тоже надёжно связанных логикой. Обычно в десятки раз больше… И поэтому она может управлять потоками адхуры, а не они подчиняют её. А ещё столь массивная сущность может зримо воздействовать на эвиару вещества, просто пребывая внутри неё, и так душа обретает прямую связь с телом… Передаёт ей свои омнические мысли, меняя течение сигналов по нервам. Направляет некоторые особенно тонкие реакции метаболизма в клетках. Иногда очень смягчает или, наоборот, вызывает мутации генов - это особенно заметно, если сложный призрак реинкарнировал в растущем зародыше и невольно придаёт ему некоторые запомненные черты своих прежних вместилищ… Подчас даже сохраняет в нём осколки памяти, хотя это очень тяжело, потому что мозг эмбриона непрестанно меняется и стирает целые пласты идей.
Такова мощь обычной эвиары, без которой наши тела не смогли бы жить. А если и смогли, то были бы уже нечеловеческими. Однако даже в нашей ситуации её нелегко заметить без микроскопа и длительных изысканий, потому что душа способна лишь немного отклонять движение частиц. Обнаружить её присутствие намного легче по общим узорам таких искажений, нежели отдельным флуктуациям и другим аномалиям.
Насколько же тогда должна быть обширна и сильна эвиара эктоплазменного облака? С обширностью всё не так ярко. Без множества прочно связанных идей эктоплазма образует очень узкий колодец - наподобие резкой границы горизонта событий у физической чёрной дыры… Но и тяготение она создаёт необычайное. Столь сильно искривляет омнический космос, что это становится осязаемым даже в материальном мире.
Она сама почти не вступает в реакцию с другими вещами, идеями, эвиарами, и тому подобным. Обычно так её возможно лишь отклонить от курса, если она движется, или изменить форму и плотность облака. Однако если через неё пролетает что-то иное, его собственный курс тоже заметно смещается. Это напоминает гравитационную линзу в нашей физической реальности, и действует отчасти так же, только здесь линии траекторий зависят от тонких смыслов, а не математических законов оптики. Поэтому вокруг неё, как будто бы сами собой, порой возникают очень странные изображения. Например, в виде портрета человека, если эктоплазму породила живая душа или общающийся с ней призрак.
По этой причине её так часто и считают плотью духов. Спиритисты прошлого не были искушены в подобных науках. Им было намного проще создать зримое облако эктоплазмы, чем составить проекционную программу из адхуры. Впрочем, достичь такой высокой плотности, чтобы в нём преломлялся видимый свет, не так легко. Но чувствительная фотографическая аппаратура достаточно хорошо справляется с этой ролью.
Вокруг вы можете видеть немало подобных машин, но в сотни раз более совершенных, чем те старинные камеры и пластинки. Некоторые из них способны запечатлевать даже отдельные анкомы, наименьшие возможные кванты адхуры… Однако принцип их работы уже не связан с физикой, потому что омнические основы физических частиц всегда состоят из множества анкомов, которые нельзя различить таким методом.
Некоторые призраки, души и иные сущности, как системы, постоянно пребывающие на омническом плане вселенной, тоже различают места эктоплазменного наполнения. А многие из них сами окружают себя такими облаками. Это легко создаваемая и довольно надёжная оболочка наподобие панциря. Она защищает настоящее кауформенное тело от проникновенных взглядов других сущностей, а иногда и очень хорошо укрепляет сам каркас подобного организма. Например, призрачное животное, именуемое эктоэкромией, целиком составлено лишь из многих зацикленных и взаимодействующих течений адхуры… Чтобы все эти живые мысли не разлетелись по космосу, ему приходится непрестанно вырабатывать для них кокон из довольно тяжёлой эктоплазмы. На сами циклы идей он не влияет, потому что окружает уже проложенные ими траектории. Но у этого механизма есть ограничения, и если система сделается ещё сложнее, эктоплазма больше не сможет удержать её без помощи крепкой решётки кауформы. Так и одноклеточная водоросль может стать больше мышки, но никогда не дорастёт до габаритов слона.
Чемпионы эктоплазменной обороны могут даже сопротивляться воздействию другого омнического архетипа, что можно уподобить защите от изменения физических констант, вроде силы взаимодействий, которые удерживают частицы атомов и определяют их свойства. Это возможно потому, что эктоплазма очень плохо подвергается изменениям, и хорошо показывает себя в отталкивании подобных сгустков иных парадигм.
Также она крепко захватывает частицы адхуры, и даже более сложные формы омнических вещей. Это позволяет применять эктоплазменные генераторы для их несколько грубого, но весьма действенного перемещения туда, где они нам нужны, или наоборот. Например, мерцающие экраны, которые окружают большинство аппаратов в этой лаборатории, укрывают их от наших мыслей и иных повсеместных потоков адхуры.
В специальном научном комплексе для изучения феноменов и артефактов Горы Гнилого Господа пространство между всеми помещениями заполнено ещё более тяжеловесной эктоплазмой. Если что-то попытается прорваться оттуда наружу, ему придётся с громадными усилиями продираться через такую субстанцию… А она успеет набежать туда новыми волнами, отгоняя беглеца обратно. Помимо этого, она с каждой секундой накапливается у внешних стен помещений, образуя вокруг них всё более плотные барьеры, хотя не до бесконечности. Устройства на этих стенах останавливают и постепенно расщепляют её, но делают это слишком медленно, чтобы их можно было применить для побега.
Отдельно нужно указать, что по своей омнической природе эктоплазма являет собой не совсем адхуру. Это совсем иная субстанция, нечто промежуточное между мыслями из отдельных анкомов и вастом - самой субстанцией континуума, наподобие чистого вакуума в физической вселенной. Теряют смысл не только её структуры, но даже сами частицы, которые поэтому как будто сливаются в почти неделимый монолит.
Причём это сжатие затрагивает и сам космос. Омнима неделима, но в самой её тонкой структуре, именуемой гиперсодержанием, записаны мириады особых смыслов. Их можно уподобить физическим законам, которые являют собой невероятно крошечные повторяющиеся узоры вакуума и, таким образом, могут быть представлены как частицы. Внутри эктоплазмы нарушаются даже они, придавая ей особые свойства.
Пробиться через подобный щит действительно непросто. Однако чем вещь тяжелее, тем сложнее изменить её направление, и этот принцип справедлив везде. Поэтому облако эктоплазмы может быть физически видимым, однако при этом неощутимым - материя его не тормозит, и рука свободно проходит насквозь… Если оно очень плотное, вы можете почувствовать лёгкий холод. Так получается оттого, что эктоплазма сжимает омнические основы частиц воздуха и тела, словно тиски, мешая им вибрировать. Но только замедляет - остановить их совсем она не сможет. Для этого была бы необходима тысячекратно более плотная масса, которая сама будет внешне похожей на лёд. И даже немного сдвинуть единственный атом одной лишь простой эктоплазмой почти невозможно. У экранов, которые вы видите вокруг, пределом является только умеренное преломление световых и, иногда, акустических волн. Немного дальше, в соседней части этой лаборатории, есть намного более серьёзные барьеры, через которые, например, не сможет проникнуть муха, хотя человеку они лишь создадут небольшое неудобство.
Там, за герметичными вратами, работает самая чуткая аппаратура, которую необходимо очень надёжно изолировать даже от её собственного слабого излучения адхуры. Поэтому она укрыта настолько плотным облаком, что его не удалось бы прострелить даже из пистолета… Я бы её показал, но входить туда нельзя даже мне. Эти системы должны оставаться совершенно чистыми, и их даже невозможно увидеть напрямую.
Вероятно, в грядущие годы такие устройства получится сделать меньше и ещё мощнее. Тогда их можно будет применять для персональной защиты от призраков и заклинаний… Тонкого перемещения предметов и идей… Сохранения омнических систем… И ещё очень многих иных потребностей. Всё это возможно делать и сейчас, но серьёзно ограниченно, немногим лучше, чем способны обычные призрачные сущности.
На самом деле, в основном тут применяются именно призраки. Вернее, их рукотворные аналоги. Для того, чтобы сжимать и лишать смыслов чистые идеи, удобнее всего взять кауформенное ядро D из существующего источника, или сотворить его самостоятельно… Второй способ в первом приближении труднее, так как требует более совершенных технологий, однако по итогам выгоднее. У природных ядер есть некоторые серьёзные ограничения. Исходно это части довольно сложных живых организмов, поэтому они намного хуже приспособлены для работы вне подобных тел, или нуждаются в сравнимо проработанной периферии. Искусственные ядра могут быть намного слабее, но более экономичны.
Опалесцирующие фигуры, укрытые этими барьерами из особо плотной эктоплазмы, являются полностью синтетическими инструментальными кауформами. Они могут напоминать вам раскидистые деревья, на ветвях которых произрастают десятки и даже сотни подобных ядер, а сами их стволы играют сразу тройную роль. Оттуда поступает адхура, в том числе управляющие команды, а обратно текут эктоплазменные облака.
Внизу располагаются платформы, куда уходят их корни. Это очень сложные компьютеры, подобные вашим энайдерам. Они тоже удерживают омнические сущности и обеспечивают им прямую связь с машинами… Хотя работать с призраками тяжелее, чем присоединять ваши души к даже более простым компьютерным элементам. Потому что душа уже приспособлена к жизни в теле, а призрака следует содержать снаружи.
Апофатическое эктоплазмирование, которым занимаются такие сущности, неидеально, зато очень эффективно очищает продукт. Эта система последовательно рассматривает каждую порцию эктоплазмы, и если обнаруживает логическую структурность, начинает производить над ней особые измышления, отсекая возможные трактовки как неподходящие, пока не останется ничто. Но в самих ядрах на их ветвях применяется иной метод. Там адхура движется по коротким неизменным циклам, и поэтому всё больше обессмысливается. Так происходит, например, и с устной речью, когда многократное повторение слова обращает его в пустой ряд звуков… Однако подобным способом можно получить только очень горячую эктоплазму - ту, внутри которой всё ещё содержится множество осмысленных примесей. Они определяют форму облака и все остальные его свойства, которые сводятся к точным понятиям. Обычно применяют именно такую, хорошо управляемую эктоплазму, однако в моей работе важна, наоборот, как можно более холодная, чистая от описаний. Абсолютно бессмысленная и аморфная, но тоже очень плотная.
Величайшую загадку для современной эктопластики являет цивилизация элвурмов по ту сторону Стены Аккера, которая построила генератор исключительно сжатой эктоплазмы сразу из целой звёздной системы. Их метод понятен нашей констеллогической науке… Однако эти облака рождаются горячими, но затем остывают, образуя чистейший барьер, и мы пока не выяснили, как остатки адхуры в нём устраняют сами себя.
Теплом это, конечно, именуется лишь очень условно. Вроде цветов, ароматов и иных свойств физических кварков. Но если считать эту черту именно температурой - в Омниме она окажется многомерной. В физике частица имеет только одно число, которое определяет её вибрацию, а тут есть множество смысловых направлений. И поэтому адхура может быть горячей по одним понятиям, но одновременно холодной в других.
Экскурсия окончена, расходитесь. Нет, модули экзокортекса сдайте на выходе, здесь они ещё нужны. На первый раз я не могу показать вам всего, что тут есть, так как многие аппараты слишком тонко настроены… Чтобы находиться рядом с ними, требуется мыслить очень сложным образом, который не порождает лишних излучений, а для этого необходим опыт. Когда научитесь профессионально пользоваться обручами и более свободно перестраивать свои разумы, я смогу провести вас в другие помещения. А без них нельзя достаточно хорошо рассказать про многие явления, методы, технологии, и иные открытия или достижения эктопластической науки. Но вы всё сможете, смысла в вас достаточно.