Пустота за небесами

В далёком космосе, за десятки, тысячи, а иногда даже миллионы световых лет от Земли, вот уже третью неделю шла такая же напряжённая и активная работа, как на прародине человечества, непредставимо мелкой песчинке среди вселенских просторов. Альянс стремился найти и изучить всё интересное, что там есть, от причудливых феноменов природы до братьев по разуму. Ведь настолько титаническое пространство уже просто по статистике должно было содержать кучу новых диковинных вещиц. И действительно, поисковые отряды почти каждый день, а зачастую даже по многу раз в стандартные земные сутки замечали то, что хоть немного обогащало науку или творческие сферы организации.

Из соседней вселенной А-22 регулярно приходили всё новые подсказки, куда ещё имеет смысл заглянуть. Тамошнее время убежало вперёд уже на целых двадцать с лишним лет, поэтому местная колония успела прочесать Галактику и её окрестности намного тщательнее, чем юный здешний филиал - а раз обе исторические ветки разошлись всего лишь около трёх веков тому назад, их сходство ещё оставалось достаточно серьёзным. Кроме того, хотя исследованиями небесных тел и вакуума между ними занимались только несколько сотен Разведчиков, каждый мог охватывать своим усиленным взором миллиарды кубических километров, ясно различать смещения объектов, гораздо более тонкие, чем движения часовой стрелки, а порою даже разделяться на легионы отдельных модулей, дабы охватить ещё больше территорий. Вдобавок все они владели обширными знаниями, лучшей экипировкой и самыми продвинутыми сверхсилами, кроме разве только засекреченных образцов.

Можно было уверенно предполагать, что жители этой версии Млечного Пути не сумели бы похвастаться и десятой долей их возможностей, но даже подобного набора оказалось недостаточно, чтобы встретить тут аборигенов. Зачистка, произошедшая здесь несколько месяцев назад и одним махом изничтожившая тайную половину человеческого мира, точно так же не пощадила население иных планет. Загадочная волна без малейшей жалости прошлась даже по народу дарг сеньял, который держался вдали от звёзд как таковых, среди тёмной пустоты, и эти почти вездесущие исполины до сих пор опасались возвращаться. Мало того, разрушительная сила словно бы целенаправленно обратила в мелкие и совершенно бесполезные обломки практически всё, чем альянсовцы могли пополнить каталоги аномалий, оставив лишь вполне заурядные интересности, вроде затейливых, но ожидаемых естественных явлений или творений интеллекта. Однако поиски не прекращались всё равно.


Неспешно шагая вдоль берега океана, по золотистому с необычным красноватым отливом песку, Остром Оритин задумчиво разглядывал так похожий на доисторическую Землю ландшафт. Его чуткое восприятие, как обычно, работало одновременно в нескольких режимах. На одном таком слое он видел яркий диск звезды и ещё один, поменьше, рядом с нею, неуловимые метаморфозы облаков в утреннем небе, лазурные волны, мягко ударяющиеся с тихим шелестом о берег, робкое, но постепенно нарастающее копошение дневных зверушек и скрывающихся обитателей ночи, всё то же, что предстало бы взору простого человека. Вдали, на скале, торчащей из моря, уже раскрывались первые цветы.

В то же время Разведчик созерцал окрестности с точки зрения множества иных существ. Оттенки за пределами видимого спектра отчётливо высвечивали следы недавно проползших по влажной земле червячков, едва уловимое тепло от причудливых ракушек, укрывшихся в норах или под покровом шельфовых вод, всевозможные ниточки и споры, летящие по воле прохладного бриза. Высоко над головой величественно развёртывались калейдоскопы и перистые полотнища северных сияний, имевших не световую, а электрическую, мезонную, гравитационную или ещё более диковинную природу. Через разреженные вихри молекул среди тонких энергетических полей, будь то воздух или кажущиеся массивными скальные породы, свободно проносились искрящиеся потоки частиц, которые учёные раньше могли заметить лишь при помощи тысячетонных механизмов. А для некоторых вариантов восприятия вообще не существовало понятия цветов и форм - только многокрасочные ароматы, текстуры, сокрытые под поверхностью вселенной, складчатые колебания секунд, алфизические ауры, токи смысла внутри кауформ и наборы того, что можно было охарактеризовать лишь как цифровые программы или созвездия корреляций между вещами, если им вообще удавалось найти понятные аналоги в человеческом языке. Остром, как и положено исследователю, не упускал ни одной, даже самой мелкой детали. Ну или, во всяком случае, стремился не упускать их, насколько это было возможно для существа, ограниченного физическим миром.

Рассматривая в одних слоях восприятия общий пейзаж, цельный образ реальности и взаимодействие её частей, на других он уделял самое пристальное внимание отдельным элементам. Делал акцент на том, что ракушки - не просто объекты необычной формы, но живые существа со своими личными мнениями, предпочтениями, устремлениями. Каждый фрагмент их организмов, вплоть до отдельных атомов, также имел подобия собственных целей и содержал по меньшей мере потенциал к развитию в более или менее определённые будущие чудеса. Все эти разнообразные нюансы были настолько же важны, как и глобальные процессы, которые порой охватывали даже соседние звёздные системы.

Однако при этом Разведчик не был скован рамками только лишь строго научного подхода. Такое же огромное значение он уделял и весьма абстрактным моментам - например, эстетической красоте, смещая представления о ней по всему спектру от натюрморта к живой форме или ещё дальше, сразу в обе стороны. Оритин чувствовал историю этого мира, неслышное дыхание реальности, постигал и вливался в него как часть единого существования, неумолимого вселенского процесса, который не видел различий между биологией, неживыми материями или чистой воды фантазией, искусством, праздной игрой. И в подтекстах реальности ему открывалось не меньше, чем различали органы чувств.

Здесь тоже были разумные создания, по меньшей мере три различных вида. Правда, уровень их развития варьировался от первых попыток освоения огня и сочинения одиозных ранних мифов до изготовления простейших орудий из нескольких частей… Но, видимо, этого было уже достаточно, чтобы волна уничтожения пресекла их дальнейший рост. Мало того, неистовство Зачистки не обошло стороной и тех, кто лишь с осторожностью готовились взойти на новые витки прогресса. Смертельных ударов неведомым оружием не избежали самые умные животные из северных саванн, ползучие тварюшки, способные дать начало биологическому взрыву, затмившему бы кембрий, и даже новые вариации многоклеточных созданий, что начали рождаться в жарких недрах литосферных плит. Буквально всё на этой планете, что могло бы в скором будущем стремительно развиться, эволюционно или цивилизационно, было с пугающей, безжалостной, хирургической точностью устранено.

Остром остановился, нагнулся и аккуратно тронул кончиком пальца обломок палки с примотанным листом ядовитого растения. Предмет почти окончательно скрылся под наносами песка, и крошечные моллюски уже сточили его древко. Тем не менее, даже оставшихся фрагментов его осознанного изготовления, использования, культурного контекста и прочей связанной семантики было вполне достаточно, чтобы Оритин сумел опознать все главные детали, выстроить в уме каркас прошедших событий, участником которых стало данное копьё, а затем вполне надёжно облечь их в полную историю народа. К сожалению, даже здесь всё обрывалось ровно перед началом катастрофы, словно отсечённое ножом.

Разочарованно вздохнув, Разведчик снова распрямился, окинул последним цепким взглядом горизонт, отрастил десяток мощных крыльев и направился к вершине горы в центре континента. Здесь было больше нечего ловить. Он отправил товарищам сигнал, и из далёкого космоса ему навстречу устремились менее искушённые исследователи. Теперь уже они, молодые, неопытные, но перспективные специалисты, будут тщательно просеивать местные пески, надеясь сделать интересное открытие и попутно обучаться всем тонкостям разведческого ремесла, а опытный мастер займётся иными делами в совершенно других пространствах. Достигнув цели, он плавно опустился на скалу, которая вдруг обернулась монументальным бионическим звездолётом - главным телом альянсовца, вместилищем большей части его души, и, забравшись внутрь, бесшовно слился с плотью корабля, как делал уже тысячи раз. Взгремели антигравы, и минуту спустя гость скрылся в синеве небес.


Тем временем на краю соседнего рукава Галактики, в мире, которому земные путешественники дали название Фархейм, давно перевалило за полдень. Под сенью вековых деревьев ткань реальности на мгновенье исказилась, свернулась многомерным калачиком, распрямилась вновь, и из портала бодро, деятельно, но без излишней спешки вышел Монсум Парид, бывалый Разведчик второго класса, эсквайр. Он по традиции отметил это место в теленексе, металлической вязью обвивавшем левое плечо, придирчиво огляделся, наметил место и тихонько насвистывая походные марши, которые, как обычно, сочинял прямо на ходу, уверенно зашагал вперёд. Его новый путь пролегал от границ практически непроходимого леса по изрезанной оврагами равнине, через вершину плоского холма и ещё чуть дальше. Конечно же, он мог телепортироваться сразу к цели, да и погода была не очень, однако ему приглянулись здешние пейзажи, захотелось их получше осмотреть.

На полдороги разразился дождь. Укрыться в чистом поле было негде, разве только добежать до каменных арок в полукилометре отсюда или развернуть палатку, но делать этого пока что не хотелось. Разведчик поднял правую ладонь перед собой, чуть выше головы, и смотрел, как по коже, затейливо змеясь, стекают струи кипятка. Сама по себе эта планетка мало отличалась от Земли, однако всё, что находилось выше поверхности, являло собой почти полную её противоположность. Сквозь клубящиеся тёмные тучи изредка проглядывали клочки оранжевого неба, периодически где-то вдали сверкали фиолетовые или зеленоватые молнии, а до слуха вскоре доносился неожиданно привычный гром.

Некоторые растения сворачивали листья, похожие на перистые грибы или спирально закрученные диски. Другие же, напротив, вовсю тянули навстречу потокам раскалённой влаги кувшины, амфоры, вазочки, чашечки, ладошки аккумуляторных органов, чтобы затем превращать эти стремительно испаряющиеся запасы кислоты в энергию для защиты от животных. Последние тоже вели себя двояко, прячась в домики или окутывая себя коконами из чешуйчатой паутины, пока иные, главным образом дородные колоссы, вальяжно прохаживались по лугам, порою задирая рогатые морды и выпрастывая языки, как множество зубастых лепестков вокруг широких жадных пастей. Иные даже начинали петь.

Прошло минут десять, и ливень, достигший пика, стремительно сошёл на нет, напоследок одарив долину ещё парочкой раскатов. Тотчас же мир вернулся на круги своя. В огненных джунглях снова зазвучали переливчатые трели местного аналога волков, которым вторили звучные уханья и потрескивания разгоревшихся растений - перевитых лабиринтами колючек или бугорчатых деревьев без ветвей. На всякий случай ещё раз оценив правильность маршрута, Монсум сотворил простые чары, чтобы быстрее высушить волосы и жилет со множеством разных карманов, накинутый поверх обычной монохромной униформы, после чего двинулся дальше. И вскоре, взойдя на нужный холм, он увидел.

Перед ним раскинулся величественный и чудесный город. По меркам местных жителей он выглядел как настоящий мегаполис, хотя земляне двадцать первого века сочли бы его, скорее, просто уездным городком. Прекрасные каналы, обрамлённые разноцветными плитками, несли кристально прозрачные воды свои ко всем уголкам поселения, скрещиваясь и извиваясь в прихотливых узорах. Некоторые из них тянулись вдаль, к озёрам и морям, откуда румдеккары, неуклюжие увальни, для которых подобные сооружения служили мостовыми, могли попасть в другие полисы или деревни, опутывавшие всю планету довольно редкой, но всеохватывающей сетью. Ответвления каналов повсюду здесь вливались в рукотворные пруды или текли сквозь гладкие циклопические трубы из самого типичного местного материала, похожего на нечто среднее между керамикой и древесиной, с ещё отчасти живой клеточной структурой. Подобные штуковины, открытые всем ветрам, являлись для аборигенов тем, что человек с большой натяжкой мог бы называть домами. Иногда меж ними росли могучие деревья или всевозможные кусты, однако в основном здешние улицы и площади были засажены лишь мягенькой травой, притом сугубо ради источаемых миазмов, ибо такими средствами горожане отпугивали паразитов, а зрение их вместо классического восприятия света основывалось на ощущении тонких молекулярных связей. Словом, одного лишь беглого взгляда хватало для понимания того, что этот город был построен однозначно не руками.

И всё это великолепие лежало в руинах. Некоторые трубы обвалились, запрудив каналы, и едкая жидкость заливала ближайшие сады. Грунт уже вовсю давал прибежище сорнякам и даже маленьким лианам, алчно оплетавшим почти каждую доступную поверхность. На дне каналов копошились крабики, звёзды-бабочки, суставчатые водоросли и другая ожидаемая живность. А ещё кругом было полно скелетов, обширных решётчатых остовов, ещё не так давно наполненных удивительным философическим разумом, но сейчас дочиста обглоданных микробами и зверями. Ни один при этом не являл причин того, что всех убило, но такое можно было проделать разными путями, например, бить в дырочки между костей, или вообще использовать нечто невещественное. Разведчики собирали намёки на природу этого оружия по всей вселенной и даже находили то, что прямо или косвенно могло раскрыть её, однако истина пока ещё не приближалась, опустошение прошло крайне чисто.

Парид сделал ещё одну отметочку в журнале, просканировал город и его окрестности визионистическим взором, но не разглядел там ровным счётом ничего, помимо того, на что насмотрелся, посетив остальные такие же места. В вышине безучастно летели три существа, похожие на неаккуратно склеенные гроздья мясистых баллонов. Одно из них, которое, если сильно прищуриться, выглядело почти симметричным, вдруг оторвалось от стаи и плавно опустилось к поверхности воды, запустив туда узловатые щупальца или корни. Два других же, набрав высоту и чирикая почти на инфразвуке, напротив, взмыли повыше, к самым облакам, вскоре затерявшись на фоне бледно сияющей, усеянной юными звёздами туманности, что занимала своей обманчиво плотной тушей полнеба. Проводив их долгим мудрым взглядом, Разведчик решил, что здесь уже сделал всё зависящее от него, поэтому отчитался о своих находках, пригласил сюда новых учёных и телепортировался с планеты.


Строго говоря, Мир Меча не был планетой, равно как и вообще естественным небесным телом. Он представлял собой чудовищных размеров станцию, многоуровневый город-звездолёт с искусственными экосистемами во всю палубу, если последнюю можно было так назвать. Здесь требовались уже новые слова, потому что обычные эпитеты едва ли могли описать хотя бы тень грандиозности этой постройки. Невероятные металлические платформы, усеянные круглыми отверстиями шириной с карьер, ритмичными ребристыми сегментами, сложными фигурными разрезами и иными элементами рукотворного ландшафта, раскинулись на сотни километров под мрачным чёрным небом, разверстой настежь бездной вечного космоса. И на них нерегулярным оригами громоздились титанические стены, этажерки малых террас, здания вроде ангаров с пустыми проёмами ворот, изредка увенчанные как бы башенками… Издалека казалось, что это не такая уж громадная структура, но только потому, что всё тут было примерно человеческих пропорций. Да, пропорций, однако не масштаба, и рядом с ней гость понимал, насколько же ошибся с оценкой местных расстояний. Даже прожжённый альянсовец, увидев раскинувшийся высоко вверху потолок, с него переводя взор на дальние территории, где пол обрывался в ничем не огороженное пространство вселенной, прикидывая высоту километровых построек, что выглядели почти кукольными домиками внутри заводского цеха, до самого нутра проникался угловатой серой неимоверностью этой станции.

Под стать пейзажу были и объекты, наполняющие его. Огромные танки о четырёх орудиях, пушки длиною с небоскрёбы, массивные корабли и другие брошенные механизмы. Инсектоидные исполины, подчас усиленные кибернетическими деталями, прячущиеся в недрах построек и иногда выползающие погулять по живым или мёртвым землям, истинные великаны, способные легко проглотить кита. Почти уже потерявшие ухоженный вид леса, поля, озёра и другие рукотворные биомы, полные инопланетной живности помельче. Все они производили впечатление сказочных титанов вблизи, но обычных машинок, зверушек, двориков, если смотреть на них с ближайшего здания, относительно безопасного и тихого места. Сами здания казались не столь огромными, ибо были лишены окон, балконов, сегментов и прочих мелких ориентиров, даже сильнее, чем альянская архитектура, всегда украшенная хотя бы разделителями. Они были в основном просто гладкими ящиками и гранями.

Эломитрэль изучала это место уже давно, но до сих пор не понимала всех его предназначений. Вероятно, здесь был мощный космопорт или даже центр, откуда контролировались необозримые просторы империи. Очевидно, что здесь базировалась армия, способная завоевать почти все остальные цивилизации галактики, а может быть, устроить серьёзные неприятности и Альянсу, если бы увидела в нём угрозу. Причём вся эта мощь была построена не далее как двести сорок лет тому назад, и в других изученных организацией мирах отсутствовали какие бы то ни было признаки такой высокоразвитой культуры. Возможно, это был местный народ, внезапно дорвавшийся до неких древних технологий или разработавший все чудеса самостоятельно, практически с нуля, однако точно так же их авторами могли оказаться пришельцы из неведомых областей мультивселенной, в том числе недавно рассекреченных инлайнов и оверлайнов. Разведчица третьего класса знала очень немногое.

Разумеется, её умения, как ингенионные, так и интеллектуальные, были превосходны, иных на такие миссии не назначают. Проблема была в острейшей нехватке критически важной информации как таковой. Сложно сказать, являлось ли полнейшее отсутствие документов, файлов и даже останков самих инопланетян на всей этой станции, а также за её пределами, ещё одним следствием Зачистки, или же тому были более диковинные причины. Но, как бы то ни было, даже способностей Скульптора реальности странным образом было недостаточно, чтобы найти достаточно надёжные подсказки и додумать остальное. Предполагать можно было что угодно, но требовались факты, а их нигде не виделось.

Женщина в очередной раз методично прошлась по всем помещениям и закоулкам здания, взламывая компьютеры, просеивая архивы, чутко осматривая каждый его уголок. Увы, всё было практически стерильно, как и в других сооружениях. Пусто до такой степени, что нельзя было уверенно сказать, имелись ли тут вообще когда-то рабочие записи и просто живые существа, кроме бездумной фауны, а затем всё зачистили с упорством, достойным лучшего применения, или же станцию изначально не посещало ничего разумное. Иногда у Эло возникало чувство в духе того, что это всё один большой обман, единовременно сотворённая локация. Тем не менее, при внимательном осмотре Мир Меча легко и логично разглашал секреты своего прошлого, вроде того, как именно выглядела битва, в ходе которой был разрушен тот или иной военный механизм. Только вот картинка складывалась лишь на уровне событий, но не их участников. Хотя таковые, без сомнения, здесь точно были.

Разведчица в ходе своих изысканий оставила повсюду автономные модули, крошечных жучков, способных подключаться к душе достаточно сильного оператора и становиться продолжением его разума. Через них она сама или её коллеги, иногда прилетавшие на эту старую станцию в неизменно тщетных попытках помочь, могли мгновенно просканировать каждый клочок здешней земли, и при желании даже вырастить на дронах новые органы восприятия необходимых типов. Благодаря им Эло смогла увидеть всё целиком и обосновать, почему Мир Меча, в том числе находящиеся здесь вещи, абсолютно никак не мог быть предметом или инструментом Зачистки, но стал просто очередной её жертвой.

Альянс ещё сомневался, стоит ли относить такую станцию к аномальным объектам. В сущности, всё здесь легко объяснялось сравнительно тривиальными причинами, и уровень развития цивилизации, предположительно изготовившей данное место, вполне соответствовал общему совершенству тех же кораблей. А опустевшие компьютеры, архивы, кладбища и прочие необъяснимые проблемы недостачи следов изящно пересекались с другими подобными ликвидациями, то есть являлись скорее частью процесса Зачистки, нежели собственной необычностью станции. Так что, оставив там на всякий случай двойника и окончательно уступив инициативу коллегам, Разведчица улетела оттуда подальше.


Она легко могла бы переместиться сразу в штаб, но предпочла не столь поспешную прогулку. Галактика хранила ещё много разных тайн, да и просто фантастических пейзажей, даже в, казалось бы, пустых безжизненных просторах между звёзд. Поэтому, обдумав несколько самых оптимальных вариантов путешествия, чтобы получить побольше впечатлений, но не затягивать с прибытием на место, Эломитрэль остановила выбор на общем перцептивном сдвиге. Разведчица до нуля уменьшила способность видеть несуществующие области вселенной и полетела только через полностью реальные, с каждым субъективно коротким шагом преодолевая многие десятки световых лет. Навыки меркурия были для космических первопроходцев вообще чуть ли не такими же важными, как, например, умение выражать свои мысли словами. Некоторые спокойно обходились и без них, конечно же, но всегда лучше было иметь в своём арсенале пусть даже неиспользуемую возможность, чем не обладать ею вообще. Освободившиеся же ресурсы разума Скульпторша направила на усиление остальных форм восприятия и, ненадолго останавливаясь в промежуточных локациях, наслаждалась многокрасочными представлениями квантовых токов, переливами тончайших волн гравитации, танцами пылинок в окрестных туманностях, едва уловимыми отзвуками радиоактивных вспышек, ландшафтами далёких планет с ещё неведомыми, но уже изучавшимися чудесами. Каждый уголок этого мира отличался от остальных, пусть немного, но и этого ей хватало.

Но вот её шаг, бег, полёт через пустоту начал понемногу замедляться. Приближалась цель вояжа, и вокруг всё чаще звучали переговоры или эхо работ других Разведчиков, которых Эло временами приветствовала, тогда как иным старалась не мешать. А мимоходом успела завязать беседы с несколькими коллегами, тоже как раз недавно завершившими предварительные изыскания в чужих мирах, и даже договориться о встрече. Хотя все они держали постоянную связь с центральной базой и, собственно, обязаны были под её контролем всячески заниматься изучением мира вокруг молодого филиала организации, оперативники из группы «Гиаль» в этом плане имели почти неограниченную свободу выбора мест, средств, вообще почти каждого аспекта занятий. Пока у Стратегов продолжала появляться важная информация о том, как здесь всё устроено, и не возникало поводов ограничивать такую активность, Разведчики с учёными были фактически предоставлены самим себе.

Вдали сверкнула и начала всё быстрее расти золотисто-оранжевая точечка, чёрточка, фигурка. Наконец, перед взором Эломитрэль предстала во всей красе громада лайнера «Эджфлауэр» - почти километровой длины, стилизованного под экзоскелетную перчатку, с ярко сверкающими огнями алфизических стабилизаторов и других систем, чья приветливо раскрытая ладонь была обращена параллельно галактическому диску.

Хотя он был несоизмеримо меньше той инопланетной станции, этого оказалось более чем достаточно для деятельности опергруппы. В других секторах Млечного Пути парили ещё два лайнера таких размеров, практически неотличимые от этого, но до них было чуть дольше лететь, так что выбор оказался довольно простым. Тускло сияя в лучах двойной звезды, массивных Акацефари и Акацефату, корабль координировал все труды многочисленных специалистов, непрерывно принимая новых альянсовцев, когда имеющихся отрядов оказывалось слишком мало для анализа информации или сверхтщательного осмотра уже изведанных пространств. Были на его борту и дипломаты, которые, однако, до сих пор сидели без дела, периодически даже улетая к единственной всё ещё обитаемой планете или вовсе в иные неосвоенные диадромы, хотя при малейшем намёке, что здесь есть уцелевшая разумная живность или обнаружился новый межмировой портал, вернулись бы мгновенно.

Обойдя этого колосса по широкой дуге, женщина направилась к одному из причалов, номер которого ей ранее назвали. Рядом с открытым прямоугольником врат густо торчали стержни, трубы и решётчатые блоки вспомогательных устройств. Пионерам дальнего космоса пришлось добавить к своему летающему дому новые детали для облегчения работ, иные из которых были непонятны даже Скульпторше, однако между такими архитектурными механизмами она смогла свободно пролететь. Метнувшись чёрно-белой молнией по зигзагообразному маршруту, она достигла поля искусственного тяготения, резко остановилась и плавно опустилась на гладкий регихалковый пол, после чего зашагала внутрь.

По дороге через ангар она оглядывала всё, что там происходило, подмечая свежие перемены. Кругом, как обычно, деятельно сновали или копошились рабочие, неустанно что-то двигая, строя, пересобирая, ремонтируя, обновляя для новых экспедиций. Транспорт самых разных форм и размеров, от миниатюрных мультироевых автомобильчиков до сравнительно просторных летающих домов, по традиции именуемых боевыми кораблями, ровными рядами расположился вдоль стен, изредка поднимаясь к потолку, чтобы не зацепить никого внизу при отлёте или, напротив, прибывал тем же путём извне. Здесь были и более диковинные агрегаты, будь то герродинамические программы, коим ради удобства придали вид материальных объектов, или полноценно живые, мясные звездолёты, в одном из которых гостья узнала Острома, того самого, с которым только что перекидывалась парой слов. Монсум, скорее всего, уже тоже вернулся на борт после краткой вылазки наружу.

Достигнув высоких автоматических ворот в дальней стене, Разведчица прошла через серию тамбуров, где не было ничего, кроме устройств жизнеобеспечения, орнамента датчиков по периметру ровных плоскостей, скрытых за ними разнокалиберных орудий да заурядной нанитной массы, которая при необходимости могла ловко превратиться в простенькую мебель или, например, щиты. Одного взгляда на эти вещи, как и сам ангар, было достаточно, чтобы понять их чисто утилитарные функции, хотя, признаться, выглядели они не так уж грустно, особенно после тех недель, что Эло провела среди ещё более незатейливой архитектуры. Но вот за последней дверью ей предстали истинные недра корабля.

Это была самая настоящая улица, почти такая же точно, как на планетарных базах. Разницу составляло лишь отсутствие проезжей части, на месте которой между двумя тротуарами протянулась цепь киосков, газонов, фонтанчиков и других приятных глазу декораций, да живописно имитирующий небо экран-потолок в двадцати метрах над головой. С обоих концов этот сектор оканчивался массивными арками, а по бокам на всю высоту тянулись прямые или ступенчатые стены зданий, украшенные всевозможными дверями, экранами, уличными кафешками или иными подобными деталями меж узеньких лужаек и садов. Повсюду царило вполне себе оживление - одиночки, компании, а изредка даже немалые толпы сидели на лавочках и просто траве, стояли возле терминалов, бродили туда-сюда, отдыхая после работы или уже готовясь к следующим удивительным приключениям. И большинство из них, космических трудяг, напоминало человека разве что с огромной натяжкой.

Другие части этой палубы, куда вели краевые арки с лифтами внутри, были в основном просторными зданиями, наборами залов, коридоров и всевозможных механизмов, но женщина ещё на подлёте к лайнеру решила перейти сразу к главному жилому блоку. Такие же точно, только с отличающимся оформлением, будь то совершенно неземной вариант города или почти что дикий парк, располагались сверху и снизу, по три штуки. Разведчице все они сейчас представлялись одинаково притягательными, но встречу они с товарищами назначили именно тут, в одном из домиков, вделанных внутрь комплекса побольше. Туда она заглядывала пару раз, но ещё давно, чуть ли не на самой заре своей карьеры.

Рассматривая голографические афиши кинотеатра на противоположной стороне улицы, откуда выбиралась группа теннерморков и каладоксов в разноцветной униформе, воодушевлённо обсуждающих новый фильм, женщина прошествовала вдоль зарослей кустов с яркой серебряной листвой на алых ветках. Свернула к огромной двери под вывеской с изображением журавля и самовара. Поднялась на четыре этажа, почти к самому верху этого сооружения. Пересекла короткий коридорчик, разделённый надвое перетяжкой из позолоченного шёлка. Нашла нужную дверь, за которой оказалась другая, деревянная, внезапно человеческого размера. Услышав голоса за нею, деликатно постучалась и вошла.


Комнатка оказалась маленькой, винтажной и очень уютной. Окон, точнее, имитирующих их экранов тут не было, только старинные картины в тяжёлых рамах и небольшие шкафчики между тёмно-коричневыми дубовыми панелями, почти скрывающимися в мягких полутенях. В камине тихонько потрескивало оранжевое пламя, танцуя на частично обугленных, но постепенно регенерирующих поленьях. Перед ним полукругом возвышались три массивных кресла, в которых, оторвавшись от пространного разговора и обернувшись к Разведчице, восседали двое её коллег. Они уже облачились в домашние халаты поверх униформы, и женщина, приветствовав обоих, поспешила последовать их примеру.

- Добрейшего, вот все и в сборе, - могучий под стать креслу Оритин взглядом указал на дымящийся чайничек в середине невысокого стола.

- Если что, ты ещё ничего не пропустила, - лениво привстав из своего гнезда, Парид протянул ей смуглую ладонь, другой придерживая плед.

Ответив на рукопожатие, Эломитрэль умостилась в свободном кресле между ними и налила себе полную чашку кофе. От души вложила туда сахару. Аккуратно размешала, попутно прихватив пару шоколадных печений из вазочки рядом. Несколько секунд погрела ладони о тонкий фарфор, заинтересованно принюхалась к напитку и, немного подумав, плеснула ещё немного коньяку. Осторожно сделала первый приятно обжигающий глоток и, пристроив чашечку на широком, как полка, подлокотнике, расслабленно вытянула ноги в сторону огня. Здесь, конечно же, был не анексарт, время снаружи и внутри гостиной шло одинаково быстро. Но тем приятней было немножечко его потратить за просто так.

- Ну что, у кого какие истории набрались? - приосанившись, Монсум окинул вдохновенно лучистым взглядом товарищей и отёр пышные усы.

- Да уж найдутся! - откликнулся Остром, закинув в рот сразу горсть печений и влив туда же половину кружки размером чуть ли не с кувшин.

- И у меня, - добавила исследовательница, ещё глубже утопив ноги в пушистом ковре. - Странно, если бы за неделю не появилось ни одной.

- Коли никто не против, начнём с меня, и дальше по часовой стрелке, - предложил великан, сидящий у правой стены под часами с кукушкой.

Друзья не возражали, поэтому, грузно склонившись чуть вперёд и увлечённо жестикулируя, а порой сопровождая рассказ узорами или даже полноценными фигурками, которые формировал прямо из здоровенной ладони, Оритин принялся повествовать о том, что встретил в почти диком, полном первобытных опасностей мире. Друзья то и дело встревали со своими комментариями, делились похожими сюжетами из собственных научных похождений, шутили, в общем, славно проводили время. Улучив подходящий момент, Эло перехватила инициативу и развила нить повествования своими историями о загадочных чудовищах с заброшенного космолёта, ловушках в его диковинной тревожной архитектуре, различных удивительных машинах, увиденных среди инопланетных равнин. Не менее лавкрафтианские былички неожиданно нашлись и в свежих хрониках Монсума, которому повезло найти обширный нексус, даже более затейливый, чем обычные для той планеты.

Когда очередь дошла до женщины в третий раз, она жестом фокусника извлекла из воздуха и водрузила на столик небольшой продолговатый предмет с экранчиком, напоминающий двойной штангенциркуль. Разведчики заинтересованно уставились на чужеземный артефакт, который словно пребывал в едва заметном глазу, но неустанном движении, сопровождая свои таинственные метаморфозы сменой электронных цифр.

- Там было много таких или похожих инструментов. Я скопировала один, как сувенир. Угадаете, что это такое, как работает и для чего нужно?

- Я уже понял, - усмехнулся здоровяк, не преминувший воспользоваться своей перцептивной силой. - Но не буду сразу раскрывать сюрприз.

Монсум, театрально всплеснув руками, осторожно приблизил вещицу к носу и задумчиво пробежал по ней глазами. К основной коробочке с задней стороны были прикреплены два тонких стерженька, украшенных мелкими, с паутинку толщиной, насечками, и упиравшихся в узкую пластину с клеймом, похожим на очень нездоровую звезду. Не считая двух плотно пригнанных крышек и скрывающихся под ними деталей из других материалов, вся конструкция была совершенно монолитной. Внутри коробочки расположилась ничем не примечательная, кроме явно нечеловеческого изобретения, микросхемы, одним концом прикреплённой к экрану, а из другого тянувшая тонкий провод с датчиками по всей длине сквозь верхний стержень. Увенчивал его вполне стандартный винт, намертво привёрнутый к пластинке и крепко фиксировавший провод на месте. Помалу отпивая кофе, Парид крутил приборчик в разные стороны, взвешивал на ладони, хмурился, но через полминуты дал ответ.

- Аксиметрический детектор и измеритель гравитационных волн или других искажений континуума, не иначе. Простой, как и всё гениальное.

Разведчики негромко, но искренне поаплодировали ему, и тот, шутливо поклонившись, вернул приборчик точно на прежнее место. Маленький аппарат и правда делал то, для чего здешним землянам приходилось строить многокилометровые интерферометры, причём делал это с куда большей точностью. Принцип его работы заключался в том, что верхний стержень был обычным, меняющим свою фактическую длину вместе с колебаниями ткани пространства, тогда как нижний имел неевклидовую форму. Вернее даже, сверхъевклидовую, ещё более прямую, чем достижимо с помощью классической геометрии. Если провести прямую линию на поверхности сферы, получится дуга, длина которой будет больше, чем ежели соединить её концы прямо сквозь толщу шара. А сверхпрямая проявляла такие же свойства даже на абсолютно ровной плоскости, благодаря чему в принципе не могла никак растягиваться, сжиматься или гнуться. Поэтому датчикам оставалось только заметить тончайшие отличия в длинах обоих параллельных стерженьков, оценить дистанции между собой и вывести числа на экран. Разумеется, для серьёзных работ одного такого устройства было недостаточно, но сразу несколько позволили бы видеть полноценную картину дисторционных колебаний. Ну а если же вместо крошечного ручного детектора взять огромную машину, которая гораздо яснее увидит отклонения при даже самых мелких деформациях континуума, и придумать, как экранировать её от, например, гравитации пролетающих рядом молекул воздуха…

- Такие смонтированы почти по всему периметру Мира Меча, в том числе и вдоль стен многих зданий, - добавила Эло, снова пряча артефакт.

- Чудеса, да и только!.. - уважительно покачал головой Остром и налил себе ещё кофе. - Интересно, как далеко развились здешние народы?

- Кто как, - меланхолично пожал плечами Монсум, глядя в недра камина. - Некоторые почти как Альянс, только им это всё равно не помогло.

- Но не по всей же вселенной это произошло, должны ведь где-то быть другие разумные существа, в соседних галактиках или ещё дальше?

- Насколько я знаю, те, кто туда летали, тоже пока не видели ничего, кроме руин.

- Однако мы всерьёз ещё не осматривали даже треть Местной группы, мало ли?

- Даже если там и есть инопланетяне, про Зачистку они вряд ли знают больше, чем мы сейчас. А может быть, вообще о ней не подозревают.

- Ребяяят, а может, поговорим о чём-нибудь более радостном? - протянула Эломитрэль, из всей троицы видавшая больше всего таких вещей.

- И то верно, пардон, - примирительно склонил голову Парид и задумчиво почесал нос. - Ну, одну внеземную цивилизацию мы здесь нашли.

- Если ты про тех лучистых сущностей за Стеной, то они не совсем здесь. Там уже начинается совсем другая вселенная, - парировал гигант.

- Тем не менее, они есть, и занесены в каталог именно здешнего филиала. И, что самое главное, до сих пор изучены только в общих чертах!

- Предлагаешь отправиться туда и помочь местным учёным? - заинтересованно глянула на него женщина, так и держа чашку у рта, не отпив.

- Почему бы, собственно, и нет? - усмехнулся великан, нетерпеливо поёрзав в кресле. - Мы изучаем сверхдальние рубежи реальности, так?

- А что может быть дальше иной вселенной? - задумчиво покрутив чашку, Разведчица всё же отпила. - Не знаю, звучит как-то софистически…

- К чему гадать, когда можно просто спросить у начальства? - подмигнув, Парид спроецировал на стол ответ. - Стратеги дают добро, вот так.

- Что ж, друзья, лично я точно туда загляну, - молвил Оритин, слегка пошевелив кочергой поленья в камине и подкинув туда ещё пару штук.

- Полностью согласна. Здесь я уже сделала всё, что смогла, и это намного меньше, чем хотелось бы. А там от моих сил будет больше толку.

- Предлагаю посидеть тут ещё часок, и начинать собираться, - подытожил Монсум, снова лениво откидываясь в кресле. - А помните, когда…

Остром, с интересом обернувшись к нему, начал жевать одно печенье за другим. Эломитрэль, чтобы не отвлекаться, сделала кофе у себя в чашке бесконечным. Разведчики вновь завели живую беседу о своих недавних похождениях - фантастических, ужасающих, потешных, или даже таких, которым трудно было подобрать правильный эпитет, настолько замысловатыми порой оказывались события среди иных миров с подчас крайне чуждыми законами. Хотя планеты, звёзды, космолёты и другие области этой вселенной были тщательно очищены от самых мощных аномалий, их естественные свойства нередко выглядели исключительно диковинными уже сами по себе. И это было замечательно.


Чтобы попасть к цели, троице пришлось пройти некоторые довольно сложные процедуры, необходимые меры безопасности. Альянс всё ещё очень мало знал про Стену Аккера и даже само пространство, где раскинулась эта структура - некое место между вселенными, которое было трудно чётко изобразить на общей карте мультиверса. Вроде бы, если туда вообще возможно переместиться во плоти, его следовало считать тоже диадромом, пусть даже своеобразным. Но, с другой стороны, сама Стена окружала множество диадромов, а значит, имела очевидно более высокий темпоралогический статус, вероятно, полностью отличный ото всех прочих элементов дельта-потока, известных современной науке. Поэтому нельзя было ручаться, что полёты туда не нанесут непоправимый ущерб как самим путешественникам, так и вселенной, из которой они отправлялись. Ну а что можно было точно гарантировать, так это чудовищную разрушительную силу сущностей, замурованных по ту сторону барьера или внутри него самого, причём многие подобные угрозы явно оставались скрыты от бдительных глаз учёных. Так что единственный проход, ведущий туда, узкий коридор искажённого и сшитого пространства, как выпростанное космосом щупальце, охранялся на каждом ярусе реальности всеми возможными способами. Поговаривали, что визионисты тоже поколдовали над этим тоннелем и сделали его вераритетическим методом связи между данными мирами, чтобы абсолютно все попытки пройти туда или обратно вели только через него.

Первым делом Разведчикам пришлось вернуться на Землю и пройти инструктаж. Там им недвусмысленно объяснили, насколько это в целом опасная затея. На противоположной стороне прохода разместилась зона здешнего пространства, особым образом пришитая к тамошнему, как два плотно склеенных, однако всё ещё отдельных листа цветной бумаги. Внутри этого мешочка разместилась исследовательская станция, из которой наружу, в область немного отличающейся физики, были высунуты различные антенны и иные приборы, предельно изолированные, но гипотетически способные послужить проводниками различной гадости, как уже однажды случилось с роем зондов. И если возникнет хотя бы однопроцентный риск, что грядёт такая проблема, все связи со станцией будут тотчас же обрублены, а сама она обрушена в Стену, где очень быстро уничтожится. Тогда отряд, даже если неведомым чудом сумеет избежать всех подобных угроз, едва ли сможет в принципе вернуться.

- Это будет печально, но лучше потерять нескольких, чем всех, - руководитель базы, ещё довольно молодой Мирон Интайвол, развёл руками.

А кроме того, у исследователей пока не получилось картографировать даже саму Стену целиком. То, что поначалу выглядело полноценным кругосветным путешествием вокруг неё, при ближайшем рассмотрении оказалось лишь полётом по узкому кольцу на поверхности громадной гиперсферы, вдоль границ крошечного кусочка космоса, как бы приросшего к плоскости истинной структуры. Разведчики из местных команд уже сумели выйти в более общее герро, где нашли ещё несколько подобных локаций, которые, впрочем, оказались совершенно пустыми и неинтересными, однако в неизведанной дали вполне могло лежать буквально что угодно. И ещё не было надёжного способа туда заглянуть.

Гостям разъяснили ещё несколько важных моментов, понятных лишь специалистам, после чего отправили обратно в космос. Там, подальше от края Солнечной системы, парила портальная станция «Амбер» с особо усиленной портальной установкой на борту. Очень отдалённо она была похожа на Мир Меча, только многократно меньше и не в пример аккуратнее, с обширными сферами, тянущимися двумя рядами вдоль главной платформы с пока ещё незавершёнными конструкциями по обе стороны. Медленно подлетев к ней, Остром позволил силовым лучам портового модуля вцепиться в бронированную оболочку биозвездолёта и аккуратно усадить его тушу на небольшую расчищенную площадку.

Выбравшись оттуда под сень лёгкого силового поля, удерживающего атмосферу вокруг причала, Монсум с Эломитрэль использовали свои сверхсилы, чтобы переместить корабль Острома через несколько бронированных ворот, вдоль пока ещё необустроенных коридоров и прямо к довольно просторному предпортальному залу. Здесь, как и везде на этой станции, повсюду виднелись лишь неокрашенные регихалковые поверхности, усеянные кабелями, трубами, компьютерными терминалами, системами аварийной защиты, всевозможными шкафами - чисто прикладными деталями, которым ещё только предстояло спрятаться под декоративными стенами. Выделялся на их фоне разве только белый пол, да за некоторыми дверями таились каюты и небольшие рекреационные помещения, оформленные под нормальные квартиры или уголки живой природы. Разведчикам, однако, сейчас было нечего там делать, всё их внимание было приковано к громаде входа в чужеродный мир.

- Приготовьтесь, начинаем, - восемь техников, распределившись вдоль этой многоярусной конструкции, приступили к приоткрытию заслона.

Первый такой портал был протянут прямо с научной базы «Ховерхайм» и не имел особо специфической защиты, от которой, впрочем, на то время всё равно было бы мало пользы. Альянс уже тогда знал, что окрестности Стены Аккера пользуются довольно высокой популярностью среди многочисленнейших духов и более физических существ, которые пусть с опаской, но весьма активно шастали туда-сюда или вовсе жили там на постоянной основе, как, например, та самая цивилизация, заинтересовавшая разведческий отряд. Однако же после некоторых болезненных событий все изначальные тоннели были уничтожены, а вместо них налажен совершенно новый, разработанный с учётом свежих откровений насчёт ранее неведомых типов угроз. На фоне стабилизирующих и блокирующих установок, занимающих чуть ли не всю стену зала, его пятиметровый вортекс казался случайным пятнышком, которое стеснительно прикрыли огромными тяжёлыми плитами с бог весть какими дополнительными механизмами внутри, лишь бы изолировать покрепче. Но теперь под еле слышный гул, изредка перемежающийся непонятными будто бы отзвуками странной музыки и далёких голосов, барьеры один за другим сдвигались, открывая зев тоннеля. Процесс этот длился от силы полминуты, но для Разведчиков с усиленными мозгами, всецело направленными сейчас на быстрое путешествие, чтобы не держать дверь открытой дольше необходимого, да ещё и предвкушающих удивительную экспедицию, зрелище растянулось на порядок.

- Ну, погнали! - махнул рукой главный инженер, и исследователи, синхронно взбежав по пандусу, запрыгнули в недра континуумной воронки.

Если не считать забавных ощущений от того, что частицы организма словно тянуло в разные стороны, а всё пространство вокруг обратилось лихо закрученным фрактальным калейдоскопом отражений, уходящих бесконечно вдаль из каждого видимого сантиметра, их стремительный скачок сквозь невесомость продлился без особенных изысков. Можно было бы, конечно же, взять транспортную капсулу, чей хальтраумовый каркас сохранял внутри более привычную геометрию пространства, но Разведчики легко справлялись и с более серьёзными неудобствами, а тратить время на настройку этих машин им не хотелось. И вот тоннель, кончавшийся внутри аналогичной установки, закрылся за их спинами.


Они оказались в почти таком же, как на станции, обширном зале, и сразу же почувствовали некое трудноуловимое отличие. Воистину, здесь был уже не прежний космос. Оритин разместил свой биокосмолёт в пустующем ангаре и вернул ему нормальный вид, попутно разглядывая процессы, протекающие за бронеплитами стен. Впрочем, он не сильно преуспел в этом начинании - его восприятие, какой бы режим ни был выбран, всякий раз увязало среди нагромождения разнообразнейших сигналов. Эломитрэль поначалу тоже была сбита с толку, но уже через несколько секунд взяла себя в руки. Один лишь только Парид не стал с порога исследовать технологический пейзаж и просто неторопливо прогулялся по периметру зала, как будто это самый обычный бульвар. Чуткие детекторы, устилающие все доступные поверхности, в то же время внимательно осматривали их самих, решая, не принесли ли гости на себе какую-нибудь заразу или иные крайне нежелательные вещи.

- О, здравьсте! - раздался бодрый зычный голос из спрятанных динамиков, и перед отрядом наконец раскрылась дверь в другие помещения.

Визитёры, с интересом переглядываясь, проследовали вдоль светящейся линии к кают-компании станции «Зен» через хитроумно изогнутые и противоестественно сопрягающиеся коридоры. Кругом торчали мощнейшие оборонные устройства, но с каждым витком этой многомерной спирали их становилось всё меньше. Кроме уже знакомых проводов, каналов и прочих конструкций, всё здесь было также покрыто очевидно органической ветвистой сетью, местами топорщившейся фантастическими наростами или врастающей прямо в механизмы. Невозможно было понять, где заканчивается живая ткань и начинаются машины или сама ткань реальности, если границы между ними существовали вообще.

Разведчик пятого класса Анзалот, в недавнем прошлом опытный визионист, был начальником и единственным сотрудником этого странного места. Когда станцию только построили, на ней работал специалист лишь первого класса, который прекрасно управлялся с её машинерией и вполне успешно координировал действия других альянсовцев - но вскоре выяснилось, что для общения с инопланетными призраками лучше взять мастера покруче, а в идеале имеющего специфический набор навыков. И то, что к ним в нагрузку шли определённые психологические аспекты, несколько отличающиеся от того, как обычно ведёт себя здешний планетарный персонал, было вполне приемлемым компромиссом.

Подобно своему предшественнику, новый руководитель тоже отринул определённую форму и стал со станцией единым целым. Однако такое слияние было значительно крепче, чем банальное подключение нервной системы к её аппаратуре. Все эти жгутики, ниточки, завитки плоти и прочие наросты на деле были лишь проекцией сверхсложной нематериальной сущности Разведчика, его логитектурно-омнической, а в ряде областей даже чисто индиционной структуры. Обернувшись в станцию как раковину или кокон, он наполнил всё здесь своими когнитивными алгоритмами, сделал буквально продолжением себя, только не тела и разума, а чего-то более общего, основополагающего, многообразного.

Монсум первым переступил порог просторной гостиной, где мультироевые наниты за время их прогулки успели сложиться в подходящую для человека мебель и другие вещи. Следом за ним вошла Эломитрэль, а Остром, замыкая шествие, отметил необычайную проработку местных декораций. Если не приглядываться, создавалось впечатление, будто гости оказались на борту некоего орбитального штаба, только за якобы иллюминаторами во всю стену вместо звёздного космоса раскинулась таинственная чернота, рассекаемая цветными искорками призрачных существ и причудливыми конструкциями научных инструментов. Когда все трое расселись по лёгким чёрно-синим хайтековским креслицам вокруг такой же расцветки прямоугольного стола, приятно контрастировавших с белизной стен и ковриков на полу, заоконный пейзаж начал плавно поворачиваться. Визитёры во все глаза смотрели на то, как перед ними проявляется массив Стены, заполоняя почти две трети обзора.

Им был хорошо известен этот образ, вся главная информация уже давно лежала в Сети и вдобавок озвучивалась на инструктажах. Но одно дело увидеть его в видеофайлах или даже воспоминаниях очевидцев, и совершенно другое - узреть лично, вблизи. Как описать величие этой бескрайней, тускло светящейся поверхности, чудовищного ледяного монолита, продолжающегося намного дальше, чем способен вместить самый широкий взгляд, и постепенно растворяющегося в межвселенской темноте? Его циклопическая масса захватывала всё пространство воображения даже в виде картинки на экране. Разведчики очень отчётливо осознавали, что древний барьер находится буквально возле них.

Из воздуха напротив них неуловимо плавно соткалась фигура хозяина. Точнее, не фигура даже, а понимание присутствия. Разведчики чётко видели, где именно находится аватар Анзалота и как он выглядит, но в то же время его образ как будто бы просвечивал насквозь, абсолютно не заслоняя другие предметы. И мало того, никто из троицы не смог бы изобразить его портрет, поскольку тот был лишён видимой внешности вообще. Гости просто знали, на что смотрят, по факту не видя ничего, словно в растуманивающемся сне. Это было самое близкое из того, как руководитель станции, базальный призрак, мог продемонстрировать им человеческую форму - исключительно символ гостеприимства, чисто формальная имитация. Если же абстрагироваться от подобного нюанса, Разведчик предстал как среднего возраста мужчина в лабораторном халате и нердских прямоугольных очках, аккуратно причёсанный, гладко выбритый, вполне представительного вида, но с явно выраженной чудинкой, будто сказочный эльф на офисной службе. Почти каждый аспект его обличья, от анатомии до жестов, сигнализировал о том, что это существо никогда не было человеком, но представляло собой нечто намного более, за неимением лучших слов, возвышенное, практически художественное, с ощутимым трудом сокращающее себя для адекватного восприятия пусть многократно усиленными, расширенными, даже перешагнувшими порог привычного образа мыслей и структуры разума, однако в глубине души всё ещё слишком земными формами жизни.

- Я изучаю это, - он небрежно махнул рукой в сторону окна. - Но моя мобильность ограничена, а здесь уже нужно немного попутешествовать.

Сказав так, он хлопнул этой же ладонью по столу и широким резким жестом очертил неровный круг. Тусклая поверхность столешницы тотчас же засияла серебром, а сверху по ней, словно пролитые капельки и прихотливой формы лужи, разбежались округло вздымающиеся, порой на значительную высоту, иссиня-чёрные кляксы. Внутри некоторых из них, приглядевшись, можно было различить микроскопические огоньки разных оттенков, носящиеся роями или неподвижно висящие в толще этой густо-прозрачной краски цвета ясной ночи. Иногда, вопреки силам гравитации, они бугрились и топорщились полусферами поменьше, шариками на тонких стебельках, капризно закрученными водоворотами.

Анзалот объяснил им, что это означает. В упрощённом кратком виде, без головоломных научных и более абстрактных концепций, его рассказ сводился к следующему. Перед гостями раскинулась карта изученных или хотя бы посещённых областей Стены Аккера, а именно кусочков вселенского континуума, вплавленных в её поверхность. При контакте с этой всеуравнивающей, обезличивающей массой к ней примерзали и начинали погружаться всё дальше не только материя, энергия и прочие сущности такого рода, но даже сама ткань космоса. За мириады лет на неё наросло множество случайно врезавшихся диадромов, которые и образовали условно устойчивый набор локаций разной степени вложенности. Внутри одного такого пятна и поместилась станция, а иначе подобраться непосредственно к Стене было бы невозможно, для неё не имело абсолютно никакого смысла само понятие пространства. Здесь были остатки почти исчезнувшей вселенной, некогда обычной гиперсферы, ныне ужавшейся до крошечной чаши с арканой внутри и Каркасом снаружи, края которой тянулись ещё немного вглубь, где окончательно терялись, сводились к общему знаменателю, распадались в тонкий свет. Изнутри действительно казалось, будто весь здешний мир полностью самодостаточен и замкнут, однако недавние открытия показали, что истинная поверхность Стены продолжается неизмеримо дальше, а прототип иммерсивного каркасного двигателя позволил, ориентируясь на неё, забраться в соседние регионы присохших космосов.

- Туда мне уже не пройти, я вижу только здесь, - подытожил начальник станции, подсветив центральную кляксу с тремя дырочками под ней.

Хорошо помня, чем обернулась одна из первых экспедиций в недра аномалии, Альянс ввёл временный мораторий на изучение потенциально опасных областей и решил вначале собрать как можно больше информации из более мирных источников. К таковым относились в основном неведомые зоны вокруг этого освоенного сектора, а также цивилизация, живущая по ту сторону самого большого известного отверстия через барьер. Загадочный народ, чьё самоназвание можно было перевести на человеческий язык как элвурмы, обитали тут испокон веков, гораздо дольше, чем вообще существовала Стена, и достигли впечатляющих вершин прогресса. Например, они давно уже отказались от физической формы, став лучистыми облаками призрачных энергий, а их понимание омниметики и констеллогии намного превосходило знания альянских специалистов. Правда, давнюю историю они уже забыли, однако всё равно могли изрядно помочь организации в изучении мультивселенной.

- Думаю, нам будет лучше начать с разумных, - ответила исследовательница после краткого совещания с друзьями. - Мы за ними и пришли.

- И кроме того, не помешает вначале попривыкнуть к этой обстановке, - прибавил Остром, недоверчиво поглядывая на туманные края карты.

- Жаль, что вы не дипломаты, - хозяин станции вздохнул. - Там к каждому нужен особенный подход. Очень необычные сущности и взгляды.

- Но с ними ведь уже нашли общий язык, так? - нахмурилась женщина, разглядывая, как живой микроскоп, пару точечек внутри полусферы.

- Отчасти да, - неопределённо взмахнув рукой над столом, Анзалот увеличил ту часть карты. - Но вот как они увидели бы нас и эту комнату.

Реальность вокруг Разведчиков, повинуясь его воле, неописуемо преобразилась. Они всё ещё видели чёткие, легко различимые фигуры и цвета, находящиеся в объёмном пространстве, но сие зрелище даже близко не напоминало ничего знакомого. Сравнить это можно было бы разве что с увеличенными в миллионы раз штучками внутри цветного янтаря, опалесцирующими переливами, мягко меняющимися формами вполне понятных очертаний, но абсолютно неузнаваемых функций. Было совершенно непонятно, на что же смотрят визитёры, и даже полное знание того, где какие находились объекты, включая собственные тела, никак не помогало распознать в них элементы человеческой среды.

- Феерическая прелесть, - протянул Парид, как только вселенная вернулась к прежнему виду. - Понадобится денёк, но в целом привыкнем.

- Это не материальный мир, я правильно понял? - почесав массивный подбородок, Оритин испытующе уставился на руководителя станции.

- Их восприятие основано на силах Омнимы, и при этом в корне отличается ото всех наших интерпретаций, старых или новых, - кивнул тот.

- Не потому ли им удалось так развиться? Дело не только в возрасте? - гигант откинулся на спинку кресла и тут же вновь склонился вперёд.

- Такое возможно. Однако это дополнительно затрудняет обмен знаниями и вообще переговоры, хотя некоторые подвижки, безусловно, есть.

- Что ж, если они видят вселенную совсем не так, как мы… А многие явления не видят вовсе… Полагаю, и их наука отличается точно так же?

- Но тогда они почти наверняка упустили какие-то важные вещи, и значит, у нас есть, что им предложить, - подхватил Монсум, потирая руки.

- Вы правы, - вновь кивнул Анзалот и начертил пальцем в воздухе сложную фигуру. - И мы уже установили как минимум одну такую сферу.

- Надеюсь, она им действительно важна? На инструктаже перед отправкой сюда об этом не упоминалось, - великан нетерпеливо покачнулся.

- О, весьма! - начальник смахнул со стола карту Стены и вывел схему мира за нею. - Это ещё не попало в официальные отчёты, но смотрите.

Там, за кривым и длинным коридором, располагалось куда более цельное пространство, чем по их сторону морозного барьера. Реальность элвурмов приютилась там впритык к тоннелю, окружив его со всех сторон, словно маленькой затычкой, а вокруг неё раскинулось бескрайнее царство ниффирота, колоссальный океан вселенных, сросшихся под действием могучего омнического архетипа. Но всё же этот чудовищный монолит не мог пробиться к дырочке и прорасти через неё наружу - ему мешала буквально астрономическая система в сердце инопланетной страны. Множество звёзд и планет были выстроены так, чтобы своим вращением порождать вокруг себя плотные облака эктоплазмы, которые создавали защитную прослойку между двумя космосами. Хотя ниффироту удавалось понемногу пожирать эту бессмысленную массу, делая продолжением себя, всё новые эктоплазменные приливы успевали отталкивать фиолетовую угрозу назад, удерживая её в прежних границах.

Такая космическая машина исправно работала дольше, чем можно было сосчитать, да и лучистые инженеры старательно ремонтировали или калибровали её детали. Однако их возможности были ограничены - видя вещи только со своей, пусть даже невероятно широкой и сложной перспективы, они не подозревали о целой серии неочевидных явлений, которыми могли бы воспользоваться для ещё большего улучшения констеллогического механизма. И это была, прежде всего, энция, странная сила корреляций между объектами, которая могла вызывать очень внезапные совпадения, а также, что важнее, позволяла создавать самоподдерживающиеся структуры из межвещейных связей, энценизмы.

- Их рассекретили совсем недавно, поэтому мы ещё не успели поделиться идеей. Если поспешите, можете стать одними из первых учителей.

- Тогда не будем терять время, коллеги! - встав с кресла, Монсум вдруг замер и оглянулся. - Хотя прежде надо решить вопрос безопасности.

- Генерировать эктоплазменные коконы вокруг себя не так трудно, - повела плечами Разведчица и тоже поднялась. - Но этого недостаточно.

- А суть технологий Ноосферной Защиты вам лучше обсудить с элвурмами-консультантами в моём кабинете, - хозяин проводил их до двери.

- В общем, план действий у нас готов, - присоединился к ним гигант, и вся троица направилась вдоль сияющей черты в другой отсек станции.

Работать здесь, по самым скромным прикидкам, им предстояло не одну неделю, а может быть, и годы. Стена не спешила раскрывать свои древние загадки, многие из которых было проблематично даже найти, а зачастую увлекательная тайна грозила обернуться мультивселенской катастрофой. Но и Альянс не лыком был шит, а против его паранойи едва могли устоять самые ужасающие угрозы, с коими он сталкивался уже несчётное множество раз, в одиночку или среди верных товарищей, иных сверхразвитых организаций, которым вскоре тоже предстояло серьёзнейше подключиться ко всем здешним трудам. Ведь установить монополию на это место было невозможно, даже если бы захотелось.

Пока не указано иное, содержимое этой страницы распространяется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0 License