Научная база «Ховерхайм» ещё только строилась, и местами на ней царил настоящий беспорядок, но это помещение выглядело совсем уж странно - было даже невозможно сказать, служило ли оно лабораторией, мастерской или вовсе жилым пространством. Просторный зал был почти до самого потолка забит всевозможнейшей аппаратурой, словно его хозяин не решил, на чём же сфокусировать внимание, и кидался обстоятельнейше проверять каждую странную идею, пришедшую в голову, нередко проводя тут круглые сутки. Впрочем, так оно и обстояло.
Пожилой профессор синреалогии Гантор Девин Кьероган всю жизнь мечтал совершить какое-нибудь действительно замечательное открытие и даже честно дослужился от простого аналитика до мастера седьмого класса, однако удача всё никак не спешила улыбнуться ему. С каждым годом он становился всё амбициознее и смелее, порой затевая настоящие авантюры в погоне за достаточно новым знанием. Именно поэтому он переселился в А-24 с её колоссальными ресурсами Формулы пределов развития и взялся за дело с утроенной силой, изучая иногда сразу множество совершенно разных научных или технических областей. В ином месте такой человек был бы обречён стать жутко безрассудным и наделать горы катастрофических ошибок, но, на счастье, здесь он, проникшись философией амфейна, решил сделать образ безумного гения с тревожными идеями всего лишь отыгрываемой ролью, просто маской, за которой скрывается совершенно мирный, рассудительный учёный.
Сейчас был как раз один из тех случаев, когда это проявлялось почти во всей красе. Гантор шагал от одного странного механизма к другому и очень тщательно настраивал их, тихонько насвистывая под нос весёлую мелодию, которую сочинял прямо на ходу. Все эти машины были соединены с массивной установкой в наспех расчищенном центре зала, собранной едва ли не из первых попавшихся деталей без видимой закономерности, как и полагается ранним прототипам. Многие запчасти здесь были явно не нужны, однако в такой работе профессор всегда предпочитал перестраховку, ведь было бы обидно провалить весь опыт из-за неучтённой мелочи. Так что всё это добро уже целых два часа вразнобой гудело, пиликало, жужжало или издавало иные причудливые звуки, готовясь к началу эксперимента, а внутри, в паутине эвиар и проводов, терпеливо ждала молодая женщина. Именно ей, если всё пройдёт как надо, предстояло обрести принципиально новую сверхсилу.
Учёный долго искал подходящего кандидата, а затем познавал тонкости бюрократической системы Альянса, чтобы получить разрешение на столь рискованный проект. Ему требовался человек без специальных модификаций, но с хорошо тренированными мозгами, находившийся в мире А-4 или А-20 на момент дихаза. А в идеале ещё и работающий прямо здесь, чтобы не заполнять дополнительные документы. Таковых нашлось трое, и, после более придирчивого отбора, выбор профессора пал на сотрудницу военного отдела. Та, естественно, тоже не сидела сложа руки, внимательно изучила все записи о Кьерогане, к каким смогла получить доступ, включая парочку весьма секретных, но наконец согласилась поучаствовать в его очередной научной авантюре. Возможно, чашу весов склонило обещание скорого карьерного взлёта, если дело выгорит, шанс стать частью глобальной истории организации, или же сама чудесная способность, какой официально нет ещё ни у кого.
- На всякий пожарный, ты ведь помнишь все условия? - вкрадчиво проговорил учёный. - Наша маленькая затейка теоретически может резко израсходовать все местные ресурсы Формулы пределов развития и сорваться. Поэтому вся информация о том, что здесь происходит, будет писаться вот сюда, на мой личный компьютер, который совсем никак не может связаться с общей Сетью, и даже Стратеги способны увидеть лишь некоторые маленькие нюансы. Может быть, потом они спрячут всё это в стол до лучших времён, или обнародуют сразу, но сейчас моя небольшая мастерская полностью изолирована и очень надёжно заперта, сюда не проберутся даже визионисты. Ты всё ещё не передумала?
- Если я вообще сюда пришла, то твёрдо уверена, что всё в порядке.
- Не возражаешь, что я собираюсь немножечко покопаться в твоих воспоминаниях и личности, чтобы добраться до самой центральной сути?
- Я живу в Альянсе не первый год.
- Ну, вот и чудненько, славненько…
Тем временем заветный миг всё приближался. Профессор завершил приготовления и вывел на несколько больших экранов схемы кауформы своей подопечной, а ещё десяток потоков информации о её душе начал считывать телепатически. Слишком уж отстранённо-философскими и абстрактными были их смыслы, чтобы перевести их в картинку или текст. Убедившись, что всё в норме, он весело потёр ладоши и оглянулся.
- Ну что, моя хорошая, готова к небольшой операции по перестройке разума и души?
Изображения на мониторах всколыхнулись, отображая сложные процессы анализа вопроса, оценки рисков, формулировки ответа и миллиона других подсознательных реакций - поэтому учёный точно знал, что скажет подопытная, ещё за доли секунды до того, как та сама это поняла.
- Давайте уже начинать, профессор, не томите! У меня ведь и другие занятия есть.
- Да, конечно-конечно, простая формальность, для протокола! - учёный резко посерьёзнел. - Значится, действуем так. Я задаю вопросы, ты даёшь чёткие, информативные и по возможности лаконичные ответы. Говори так, как чувствуешь и понимаешь, не додумывай ничего сверх.
- Так точно, постараюсь!
- Вот и славненько, тогда приступим! - он снова расплылся в улыбке и сыграл несколько затейливых аккордов сразу на шести клавиатурах.
Получив сигнал, заранее подготовленное кауформенное ядро, привязанное к компьютерной сети, включилось на полную мощь. Между ним и душой агентессы заструились потоки адхуры, материи чистых идей, постепенно усиливаясь, ускоряясь, усложняясь. Гантор задал несколько ничего не значащих вопросов, проверяя, верно ли всё считывается. Убедившись, что системы откалиброваны идеально, он начал методично расспрашивать подопытную о различных фактах её биографии, а из ответов компьютеры складывали единый непротиворечивый образ. Когда ядро окончательно настроилось на все эти мысли и понятия, стало полноценной деталью души, исследователь задал первый главный вопрос.
- Кто ты есть?
- Агент второго класса Нилон Янталлел, конечно.
- Сфокусируйся на этом посильнее, пожалуйста.
Ответом стал невероятно длинный список абстрактных идей, описывающих каждый аспект её сущности. Машина услужливо перевела все телепатические сигналы в более понятные, но столь же точные наборы символов. Это была практически поэма, написанная причудливыми строгими формулами и уравнениями. Ранее полученные ответы легли в неё, словно кусочки паззла поверх готовой картинки, и компьютеры принялись метаэдрически достраивать остальное, укрепляя связь. Профессор весело захихикал, наблюдая за тем, как упрощается схема.
При мысли о том, что сейчас наблюдает профессор, Нилон почувствовала себя немного неуютно. Наверное, лягушка на лабораторном столе могла бы так же воспринимать бесцеремонное невозмутимое препарирование своих органов, прежде робко прятавшихся в тёмной утробе, а теперь выставленных на всеобщее обозрение. Хотя что такое тело, легко поддающееся изменениям, в сравнении с личностью, самой сутью того, кто может в полной мере её прочувствовать и осознать? Она внезапно поняла, почему омниметика в бесконечном множестве миров так редко становится полноценной наукой, а не просто наборами инструкций, которые приводят к ожидаемому эффекту, без объяснения того, как именно он получается. Компьютер отреагировал мгновенно и показал, как к описанию души прибавился новый элемент. Учёный недовольно хмыкнул. Вздохнув, агентесса поискала среди записанных на блок памяти мемагентов тот, который помог снова привести мысли в порядок и вернуть более располагающее к работе настроение. Кьероган отозвался каким-то весёлым восклицанием и перешёл к следующему вопросу.
- Это именно ты?
- Так точно, это я.
Схема на экране уменьшилась, взаимосократилась до нескольких сравнительно коротких последовательностей - сигнатуры, присущей одной лишь Нилон из вселенной А-20 с вот такой-то уникальной биографией. Разумеется, в А-4 жил её двойник с буквально тем же самым началом прошлого, от рождения до самого разветвления миров, который и не подозревал об этом проекте - но им предстояло заняться позже. Сейчас же профессор принялся вводить в то внешнее ядро новые директивы, пытаясь методом научного тыка отыскать нужную настройку программ.
- А кто не ты?
- Все прочие версии Нилон Янталлел, и остальные сущности.
Профессор откинулся на спинку кресла и звонко прищёлкнул пальцами. Эврика, вот оно! Найден тот центр всея сущности человека, который ответственен за отличение себя от других! Это уже выглядело заявкой на победу - если не дорожкой к единой кауформе, объединяющий все души на свете, то как минимум нитью, связывающая субъектов из альтернативных миров, у которых были общие периоды истории, но затем их судьбы пошли разными путями. На половину экрана растянулось нечто вроде древа из вопросов и уже установленных ответов. Вот здесь наша Нилон, а тут, если картинка не врёт, есть небольшая лазейка к неслучившимся событиям - осталось только пробить барьеры меж ними.
- Минуту назад ты тоже была нынешней собой?
- Зависит от точки зрения…
Однако учёному сгодился и такой ответ. Компьютеры считали все размышления Янталлел, разложили по полочкам и дополнили картинку ещё несколькими важными деталями. Кьероган повторил тот же вопрос ещё семь раз, постепенно уточняя схему - и вот на экране осталась всего одна возможная конфигурация сущности подопытной. Последняя, а значит, наверняка правильная дорога к иным душам. Хотя конкретно этот механизм лишь связывал разрозненные моменты жизни в единое я, профессор видел, как вокруг постепенно прорисовываются более общие структуры. Он торжествующе взмахнул руками, с ликованием что-то воскликнул и принялся вносить новые изменения в объединяющее ядро.
- И снова, кто ты?
- Как всегда, Нилон Янталлел, но мысли путаются, простите, профессор…
При взгляде на мониторы не оставалось никаких сомнений - агентесса сейчас видит свою жизнь сразу по всей длине. Причём не только этот курс её биографии, но также остальные, все варианты будущего, прошлого, даже двойника из А-4 и множества других вселенных. Правда, у неё не хватало сил, чтобы переварить и усвоить такой громадный поток информации, поэтому предохранители нещадно резали его, оставляя подсознанию лишь самую малость. Компьютеры, однако, видели полную версию данных ощущений и тщетно силились вместить её в экран.
- Всё просто изумительно, моя хорошая, но подожди-ка ещё пару минут!..
Работать с такими горами информации оказалось решительно невозможно, поэтому Гантор, всё ещё ликуя, занялся настройкий фильтров, ибо иначе едва ли смог бы найти нужные дороги. Геноты первого и второго порядков, как он их назвал, уже лежали перед ним, как на ладони, но останавливаться на этом успехе учёный явно не собирался - как минимум следовало проверить ещё кое-какие основополагающие концепты.
- Тогда кто не ты?
- Все остальные, то есть Альваним Мунзохаро, святой Ниргандви, Суундай Хан-Ро, Игорь Семёнович Мисвецкий, Тергли Норндек, коллекти…
- Стой, не надо называть каждого вслух!!!
Гантор рефлекторно ударил по кнопке, остановив программу, хотя в этом и не было особой нужды, предохранители в компьютере сработали быстрее. Эти бесконечные души, каждая из которых представляла собой всё множество когда-то живших Йёлгуров и Сермандеков, или кто ещё появлялся в бесконечном мультимироздании… Машины уже даже не пытались их упорядочить - все были равны перед лицом бытия и поэтому стали проявляться в разуме подопытной одновременно. Ни на один современный носитель информации эта буквально бескрайняя толпа поместиться, конечно же, не могла, что уж говорить про экраны. Но привести её к общему знаменателю, обернуть в несколько очень странных, хотя достаточно читабельных формул и вывести на мониторы лишь эту краткую выжимку, к счастью, оказалось вполне возможно.
Учёный смахнул со лба выступившую испарину тыльной стороной перчатки, снова отдалил изображение, рассеянным взглядом окинул всю видимую сеть, почесал нос, затем вдруг встрепенулся, выделил один из блоков и развернул на соседнем мониторе, чтобы стал чётко виден практически каждый анком, а не только лишь общее значение смысловых структур. Очень осторожно, словно держа стеклянную паутинку в грубых клешнях древней строительной машины, профессор добавил к ядру Y несколько новых идей - важно было выяснить, сколько разных сущностей скрываются за обобщённым понятием души, но не раскрывать весь список, обозначив исключительно само число… И выдохнул облегчённо, хотя всё же несколько нервно. Компьютер вполне мог справиться с таким количеством персон. Кьероган пытался найти там уже известное в Альянсе альтернативное воплощение Нилон, но не смог, поэтому поводил рукой по фрактальным линиям, выбрал точку наугад и сфокусировал потоки адхуры на ней. Теперь агентесса должна была ясно видеть лишь эту вариацию и не обращать внимание на остальные.
- Ты видишь кого-то вроде тебя?
- Скорее, чувствую присутствие.
- Насколько чётко и полно?
- Просто знаю, что она есть.
Кьероган вздохнул, одновременно разочарованно и радостно. Да, с одной стороны, барьер между душами всё ещё оставался непроницаем даже для усиленного генотического ядра. Но с другой, система определённо функционировала и уже давала различнымые связи! Нарастить добавочную мощность можно без особого труда, это не должно повредить агентессе - во всяком случае, все травмы поддаются исцелению.
- То есть вы не связаны напрямую?
- Вроде бы связаны, но не целиком.
- И что это означает?
- Я не есть она. Она не есть я.
Профессор рассмеялся и захлопал в ладоши - именно такого ответа он и ждал. Направление поисков вырисовалось окончательно - теперь он мог усилить нужные части ядра, не перегружая остальные. Чем меньше общая масса адхуры, тем стабильнее система, меньше нагрузка на душу Янталлел, и вообще экономичнее. Этот прототип, электронно-метафизический механизм, представлял собой конгломерат всевозможных деталей, добавляемых безо всякого порядка, лишь бы работал, и расходовал просто уйму ресурсов. Гантор ещё раз всё перепроверил, ввёл команду и пафосно нажал клавишу подтверждения. Искусственная идея проникла в ядро Y и через него изменила идентичность подопытной.
Мгновение спустя Нилон осознала себя двумя совершенно разными историями, характерами, точками восприятия - и в то же время единым существом, несравненно более грандиозным, чем просто сумма частей. Та, вторая, занимала половину их общего разума, однако не видела лаборатории. Вместо этого её сознание ощущало другой мир, свежий ветер на лице, осенние листья, покрывающие улицы города, звёздное небо над головой. Там, в вышине, медленно и величественно разворачивались исполинские конструкции, сотканные из оранжевых световых лучей. Жительница этого места не знала, что через её глаза, уши, кожу, воспоминания и переживания всё то же самое воспринимает другой человек из невероятно далёкой реальности, абсолютно посторонний, но такой же родной, как собственное я. А альянская половина в равной степени отчётливо понимала своё присутствие как на этих ночных улицах, так и среди нагромождения причудливых омниметических машин.
Через многочисленные телепатические сети Кьероган видел всё то же самое, но остался равнодушен к красотам иной вселенной. Сейчас ему было намного важнее разобраться с тождественностью обеих женщин и тем, каким конкретно образом они всё ещё продолжают различаться.
С телом всё было хорошо - слияние ограничивалось душой и мозгом, а дополнительные модули компенсировали ошибки, закрадывающиеся в процессы внутри организма из-за искажения диадрических потоков. Но ощущать столь непохожие события, да к тому же управлять собой только в одном мире, было крайне странно и некомфортно. Нилон вдруг вспомнила, что некоторые разумные виды обладают коллективным разумом, одной душой, распределённой на множество тел и не всегда способной полностью синхронизировать вклад отдельных частей в общее сознание. Блок памяти услужливо предоставил ей набор мемагентов, который заменил обычный монолитный человеческий образ мыслей на подобное кластерное ощущение. Это не решило всех проблем, но заметно снизило нагрузку, позволив взяться за создание намного более эффективной ментальной программы. Профессор же разрешил ей так делать - главное, чтобы не терялся рабочий дух!
- Прибавим ещё немножечко энергии… Ну что, и как вы с нею соотноситель теперь?
- Я есть она. Она не есть я.
Пожилой учёный едва не взвизгнул от радости. Получилось, барьер пробит! Он с искренним любопытством наблюдал, как второе сознание в оболочке той второй Янталлел осматривается, выбирает дороги для прогулок, берёт в руки и рассматривает разные предметы… Собственный разум двойника подопытной додумывал себе логические причины такого поведения, и она ничего не заподозрила. На ней, конечно, не было нацеплено горы датчиков, но через генотическое ядро вся информация поступала в душу первой Нилон, а оттуда её считывали компьютеры.
- Прекрасно, мои хорошие, просто потрясающе, восхитительно, отлично, наконец у нас всё получилось, - бормотал Гантор, глупо улыбаясь.
Эксперимент увенчался успехом - но, на самом деле, сейчас он только начался. Надо было всё досконально проверить, провести ещё пару опытов с подключением к другим альтернативным версиям, определить, как защититься от подобных вторжений, сделать ещё бесчисленное множество дел прежде, чем публично заявить о своём открытии… Но важнейшая часть, доказательство существования генота, была готова.