Инкарнация ультрагенота

День выдался не самым ясным, но так было даже интереснее. Парад огромных, в полнеба, кучевых облаков, красиво подчёркнутых золотом извечно рассветного светила, волшебно контрастировал с самим небосклоном - пурпуром, кобальтом, киноварью и всем градиентом оттенков между ними. У горизонта, где лениво переливался океан, порой проскакивали даже зелёные нотки. Всё это, возвышающееся над городом из оранжевых многосотметровых зданий, словно занавес, ненавязчиво, но ясно говорило - каких бы высот ни достиг научный прогресс, природа останется масштабнее, главнее, но как заботливый родитель, а не тиран. И не перестанет удивлять своих детей даже обыденными чудесами.

Конечно же, Кессинт видел явления и почуднее. На его родном Корафоне, древней планете из соседней реальности, в порядке вещей были зеркальные деревья, которые защищались силовыми полями от огненных штормов, сокрушительных лучей бешеного солнца и плазменных чудовищ, процветающих в такой среде… Но тем удивительней казались ему заурядные земные кусты и цветы, прохладная роса, негромкое жужжание насекомых, которые понемногу пробуждались ото сна или, напротив, давно уже трудились на благо ульев. Здесь можно было бы легко повернуть поток мыслей на собственную работу человека, однако ему сейчас совершенно не хотелось думать ни о чём таком вообще.

Осторожно ступая по траве, он просто шёл вперёд и наслаждался спокойствием момента. Неподалёку весело журчал ручей, из которого то и дело выскакивали яркие рыбки. В кронах вековых дубов и юных берёзок пели птицы, а иногда по ветвям внезапной рыжей молнией деловито проносилась белка. Инженер был на этой будто бескрайней поляне практически один, и только временами ему приходилось уворачиваться от обгоняющей лошадки, цокающей по булыжной мостовой, или плывущей навстречу узорчатой лодки. Хоть тонкий обруч на голове и позволял ему видеть окружающий мегаполис так, как вздумается, некоторые детали реального мира всё ещё неизбежно вторгались в когментальность.

Но в какой-то момент здесь появилось то, из-за чего ему действительно пришлось отвлечься от созерцания пейзажа. На теленекс пришло, по всей видимости, чрезвычайно важное сообщение. Недовольно хмыкнув, Кессинт вывел на зрительный нерв короткую строчку текста и начал читать, не прерывая своего движения. Ведь чем раньше узнает, в чём дело, тем скорее вернётся к прогулке, которую совершал каждое утро.

Каждый прочитанный знак, однако, всё сильнее перетягивал его ум в свою сторону. Через десять минут на другом краю материка должна начаться очень важная и сложная операция, к которой альянсовцы готовились почти целые сутки. Вышедший из-под контроля аномальный колосс, уже успевший уничтожить город и унести несколько жизней, собирался переходить в новую, куда более ужасную фазу активности.

Письмо гласило, что суперконструкт должен быть уничтожен, и приглашало всех желающих присоединиться к просмотру редкого события в прямом эфире. И там, среди прочего, была одна фраза - это лучшее, что Альянс мог бы для него сделать. Всего пара символов, но в них как будто бы содержалось гораздо больше смысла… Кессинт включил на универсальном переводчике усиленный режим дешифровки - и узнал.

За суперконструктом никто никогда не прилетит, его отправили сюда в один конец. Даже не как гимаха, знатного воина - скорее, преступника или кого-то вроде камикадзе. Поначалу ему была уготована роль всего лишь батарейки для кубика Рубикона, но на случай, если тот однажды перестанет функционировать, узник получил дополнительные инструкции. И продолжит разрушать всё, до чего только сумеет дотянуться, по всей мультивселенной, насколько хватает альянских глаз, а затем ещё дальше, до последнего момента своего существования, насколько бы ему ни мешали уговорами или силой. Он действительно должен был быть убит и развеян по ветру. Другого варианта никто так и не придумал.

Тяжело вздохнув, корафянин развернулся и зашагал к ближайшей площади, где, как детально поведало сообщение, располагается один из самых больших на этой базе дисплеев, особенно удобных для трансляции такого поединка. Следить за всем можно было бы, конечно же, и прямо с теленекса, однако человеку хотелось увидеть всё на широком экране, с максимумом подробностей, в компании верных товарищей.


У этой площади, как и многих других мест молодого мегаполиса, пока ещё не было своего имени. Однако с первого взгляда становилось ясно, что она - главная во всём городе. Занимая почти целый километровый квартал, одним концом она выходила из обширного парка, что традиционно тянулся по периметру всего района, а другим упиралась в монументальное здание с обещанным экраном. Вдали за ним был виден ещё более величественный архитектурный комплекс, а по бокам тянулись дома, похожие на одномаршевые лестницы, специально предназначенные для размещения множества зрителей с комфортом. И здесь Кессинт сразу понял, насколько важным будет мероприятие.

Несмотря на фантастическое изобилие пространства, сейчас тут было яблоку негде упасть. Даже то, что население филиала пока оставалось довольно небольшим, едва ли сотня тысяч разумных созданий, а в этом конкретном мегаполисе, рассчитанном на многие миллионы, их было и того меньше, не особенно меняло положение. Казалось, весь город собрался посмотреть на удивительное, наверняка пугающее зрелище.

В общем-то, так оно и было. Каждому, кроме совсем уж незаменимых специалистов, пришло сообщение о том, что следует бросить все дела и отправляться по одному из указанных адресов, или следить за трансляцией иначе. Зачем потребовалась подобная настойчивость, инженер не знал, однако ему это было и незачем. Сейчас он, подобно всем остальным, был просто наблюдателем, болельщиком, группой поддержки.

А толпа всё прибывала, и, читая новости, Кессинт узнал о другой проблеме. На площади легко уместились бы все, но вот с транспортировкой возникли неурядицы. Выходы городских телепортов визуально уменьшились, окружённые зонами сверхсжатого континуума, чтобы вмещать по несколько пассажиропотоков, но и этого оказалось недостаточно. Стратегам пришлось даже включить особый режим ожидания. На всех порталах, как общественных, так и личных, зажигались лампочки, указывая, что следует дождаться своей очереди - подчас до нескольких десятков секунд, пока с той стороны все достаточно далеко разойдутся, освобождая место. Однако некоторые жители всё равно толкались.

Многим пришлось добираться на автомобилях. Чтобы не занимать удобное место, помочь лучше разглядеть титанический экран и поменьше загораживать обзор соседям, в момент парковки они тотчас становились платформами на длинных тонких ножках, рядами летающих кресел или другими подобными конструкциями. Рои нанороботов, из которых были сделаны их корпуса, допускали и такие варианты трансформации.

Кессинт однажды уже бывал на таком столпотворении, почти ровно шесть лет тому назад, когда Первый Темпоральный Конфликт подошёл к счастливому финалу. Но, хотя народу тогда собралось на порядки больше, его получилось доставить к обзорным площадкам постепенно, и гораздо лучше организовать. Здесь же всё шло куда лихорадочнее, и только врождённая дисциплина самих горожан разруливала ситуацию.

Перед человеком сейчас жались несколько хассонов и езмян, достаточно маленьких, чтобы ничего не заслонять. Справа прямо на мостовой расселся джулу, свивая многочисленные тонкие щупальца в подобие клетки, дабы хоть как-то сохранять личное пространство. Слева молча встал мозодиббан, древоподобный кальмар высотой почти в пять метров и шириной чуть меньше трёх, который, чувствуя подобие вины за свои величественные габариты, поднял на восьми верхних щупальцах ещё нескольких соседей. Сзади тоже толпился народ всевозможных форм, размеров и биологических видов, но туда Кессинт смотреть уже не стал. Всё его внимание приковывала панорама равнины на экране.

То же самое сейчас происходило и во всех остальных городах филиала. А что, не каждый день совершенно мирный, стремящийся бережно сохранить и изучить даже маленькую аномалию Альянс намеревается убить древнего пришельца из абсолютно неведомых миров, тем более так, чтобы от того осталось как можно меньше фрагментов! Какие бы мотивы им сейчас ни двигали, на это определённо стоило бы взглянуть.


Можно ли в самом простом евклидовом пространстве изобразить замкнутую фигуру, у которой буквально пять с половиной углов, квадратный круг, или линию, которая от одного конца до другого вдвое короче, чем если идти наоборот? Легко, и именно это изучает аксиметрия, одна из множества странных, но точных альянских наук. Хотя в быту она использовалась редко, сейчас ей выпал шанс особенно ярко проявить себя.

Всё на свете составлено из ун, минимальных частиц или, скорее, особых уравнений, которые сами по себе абсолютно одинаковы, но вместе образуют бескрайнее разнообразие затейливых узоров. Некоторые из них становятся предметами, явлениями, идеями и прочим наполнением вселенной. Иные же формируют её саму - континуумную сцену, единую сеть, которая позволяет одним вещам взаимодействовать с другими или просто хоть где-то находиться. Детали мира цепляются за её узелки, метроны, как обезьянка, лезущая по ветвям, и, будучи несравнимо более громадными, воспринимают реальность как нечто непрерывное. Однако в каждый миг балансируют на исключительно неровном поле.

Каждый метрон работает по собственным физическим законам. То, что они примерно одинаковы по всему миру, в общем-то, лишь огромное совпадение, и аномальные объекты часто продолжают опираться на совсем другие наборы правил. Чтобы их переписать, достаточно лишь верно произвести серию особо сложных вычислений, и альянсовцы давно научились это делать, добиваясь самых удивительных эффектов.

К примеру, на этом принципе был основан привод для попадания на Обратную сторону Земли, скрытое третье полушарие, которое в других условиях всегда является противоположной от наблюдателя частью планеты. Точное устройство такого прибора пока ещё оставалось тайной для официальной науки Альянса, потому что она не выяснила природу и даже форму самого этого места - подобными знаниями располагали только немногие избранные мастера. Однако здесь была идеальная локация для создания колонии, поэтому начальство сделало исключение для данной технологии, вручив её как чёрный ящик с инструкциями. Этого было более чем достаточно для свободного пересечения границы.

Кроме того, незримый барьер вокруг всей этой трети земного шара дополнительно усиливала машина, известная как Геодом, но в остальных аспектах столь же беспощадно засекреченная. Благодаря ей попасть внутрь или наружу можно было, лишь введя специальный пароль при переходе. А сейчас эту оборону укрепили ещё сильней, чтобы суперконструкт не мог даже увидеть внешний мир, если ему вообще удалось бы заметно помешать. Невозможно было дать никаких гарантий, что это чудовище в принципе удержат какие бы то ни было цепи, созданные современными, да даже сверхсовременными науками или магическими практиками организации. Но всё же стоило как минимум попытаться.

А ещё к чудесам аксиметрии относился и установленный на площади дисплей. Он был не просто матрицей с цветными пикселями, но крайне продвинутым компьютером, меняющим сеть ун внутри себя. И благодаря этому умел показывать изображение не хуже, чем настоящее окно с бесконечной глубиной, множеством ракурсов, детализацией до планковских масштабов, даже вопреки всем законам геометрии как таковой.

Однако же, какой бы чёткой и объёмной ни была картинка, экран всё равно мог показывать происходящее лишь из одной точки. Поэтому для зрителей предусмотрели расширение - они могли подключать своё восприятие к когментальной системе, словно превращаясь в неощутимых наблюдателей, легко переходящих между бесчисленными мириадами камер, сенсоров, сканеров и иных крошечных устройств, что широким кольцом окружали поле брани. Достаточно опытные горожане умели даже совмещать изображения с нескольких произвольных ракурсов или видеть реальность в настолько многогранном диапазоне сигналов, что захватывало дух. Но в целом тут вполне хватало и обычного дисплея.

Изменённое компьютерным обручем восприятие мира не обманывало Кессинта, небо над большей частью материка сегодня действительно было именно таким, как он видел на прогулке. Титанических размеров облака, живописно подсвеченные и едва заметно движущиеся через тёмное небо, охватывали небольшую равнину среди зубчатых гор, как будто тоже защищая планету от вторженца. Те, что подлетали к центру слишком близко, начинали слегка деформироваться, принимая диковинные, нездешние формы - под влиянием суперконструкта или самих боевых отрядов, сейчас нельзя было понять наверняка. Каждый миллиметр пространства как будто искрился от буйства невидимых энергий.

Каждый воин организации был способен как минимум в одиночку разрушить обычный земной город среднего размера парой атак. Вместе же их сила росла экспоненциально. И эта армия насчитывала пару сотен бойцов - едва ли не больше, чем когда бы то ни было выходило против единственного существа. К тому же, на помощь позвали не абы кого, а лучших из всех, кого только получилось оторвать от других заданий.

Здесь были Разведчики из маленькой, но на диво слаженной команды «Гончие хаоса» - кто ещё сумел бы лучше осмотреть нутро постоянно мутирующей аномалии или координировать коллег, если та перестроит саму реальность по своему образу и подобию?.. На всякий случай их поддерживали ещё и полумистические «Мирмеколеоны» - они могли существовать даже там, где это в принципе не должно быть возможным.

Но, конечно же, основную силу представляли не эти учёные и наблюдатели, а профессиональные разрушители. Пока что пятеро сильнейших бойцов оставались в задних рядах, где готовили свои сокрушительные средства. Остальные должны были по большей части только прикрыть их, выкраивая драгоценные секунды, хотя со своими навыками, вероятно, справились бы и сами. Те же «Охотники на богов» хоть и были, по сути, обычными человеческими существами с очень хорошей подготовкой и особенно качественным снаряжением, носили столь пафосное имя не зря. А совсем уж фантастическое «Китовойско» одним своим видом навевало воспоминания о недавней Белларумской катастрофе и её странном завершении. Самый маленький из оперативников этого специального отряда был вооружённым до зубов киборгом высотой под двадцать метров, но только потому, что оставался гуманоидным. Многие его товарищи, в основном далеко не столь консервативные по части внешности, сами напоминали полноценные живые города, лавкрафтианских божеств, осторожно стоящих среди Разведчиков обычного роста.

Да и пришли все они не налегке. Кроме этих исполинов, в стройных рядах оперативников было нетрудно заметить великое изобилие орудий самого разного калибра, пилотируемых роботов, летающие корабли, неспроста зовущиеся боевыми, и даже километровый лайнер, который переделали под военные задачи, сделав из круизного космолёта настоящую цитадель. А ещё больше было оборонных приспособлений, от генераторов непроницаемых стен и машин, блокирующих сверхъестественное влияние нижних ярусов реальности на физическое бытие, до творений чародеев. Словом, периметр долины был защищён настолько, как межмировая организация вообще могла себе сейчас позволить.

Правда, тут было мало агентов, охранников именно альянских территорий. Практически всех их перекинули в главные поселения, на всё ещё вполне возможный случай, если враг всё-таки прорвётся. Кроме того, среди военного отдела было совсем немного киллеров, он предпочитал захватывать и блокировать противников по возможности безвредно. Но вот Разведчикам частенько приходилось противодействовать угрозам из запределья, перехватывая их раньше, чем те успеют добраться до тылов и натворить гораздо больше бед… Наконец, формально это была дикая местность, принадлежащая Альянсу, по сути, только номинально, тогда как агенты чаще работали в хорошо оснащённых мегаполисах.

Оглядевшись по сторонам, Кессинт действительно заметил вокруг, большей частью высоко над густой толпой, машины агентов и их самих, в полной готовности к быстрой эвакуации горожан. Куда их можно будет отправить, инженер не знал, но предполагал, что Стратеги уже нашли безопасное место. Так что он мог позволить себе расслабиться, насколько получалось в подобной обстановке, и сосредоточиться на экране.

В самом сердце долины всё так же громоздилась сфера Дайсона, циклопический регихалковый шар. От него уже улетели техники, латавшие пробоины и присоединявшие новые уровни защиты, поэтому дальнейшее развитие событий было очевидным. Казалось, что суперконструкт унялся, но это несомненно было затишье перед невероятной бурей. А может быть, око урагана, учитывая, сколько всего происходило вокруг.

И вот, сфера шириной в несколько километров вздрогнула, дёрнувшись вбок и вверх, словно изнутри ударили огромным кулаком. Затем ещё раз, уйдя немного в землю. Вокруг заискрилось, потемнело, пошло полосами, всё быстрее и тоньше, после чего затихло. Донёсся резкий до головокружения запах свежей корицы. Разведчики напряглись, но не сдвинулись с места. По нерушимой поверхности шара побежала тонкая трещина, складываясь в непонятный орнамент. Снова раздался глухой удар, от которого она выгнулась широким угловатым горбом, и тотчас провалилась внутрь. Наконец, золотое яйцо раскололось окончательно, выпуская в мир то, что зрело там многие годы по собственным часам.


Атака началась сразу же, как только из растущего разлома показались первые части жуткой аномалии. В это время суперконструкт, занятый выходом из всё ещё довольно крепкой сферы и не успевший ничего узнать о защитниках Земли, должен был оказаться наиболее уязвимым перед массированным залпом из всех орудий, как минимум теоретически. Но даже полный неуспех дал бы немало ценной информации о его способностях и природе вообще, необходимой для нанесения следующего удара. Ну, изобретать тактику на ходу Разведчикам было далеко не впервой! А кроме того, у организации был целый вагон разнообразнейших примеров ведения боя, подсмотренных в тысячах других миров.

Увы, очень многие средства тут просто не работали. Зеркальная броня суперконструкта, как выяснилось ещё вчера, и правда подозрительно напоминала юмейном, но сделанный иначе. В чём конкретно заключалась разница, понять мог только матёрый специалист по целому набору продвинутых наук, однако главная суть была весьма проста - враг отражал или блокировал практически все воздействия. Конечно же, он по определению не мог экранировать себя полностью, иначе бы оглох и ослеп, но даже так у него оставалось крайне мало слабых мест. Однако они всё же были, и армию заранее снарядили именно с их учётом. А полевые ускорители времени позволяли вдумчиво оценить первый итог.

Здоровье суперконструкта можно было пошатнуть алфизически, на том уровне, где пребывало его истинное тело. Однако исходный код этой сущности намного превосходил всё, что ему можно было сейчас противопоставить. Такой удар, при всей логичности, был бы сродни попытке взломать компьютер Пентагона карманным фонарём, мигая азбукой Морзе на спутник связи. Другой неплохой опцией была теаматика, особо хитрые вычисления, очень свободно перекраивающие сеть ун, частью которой являлся и противник, или даже ещё более сложные элементы мироздания. Да вот незадача, достаточно эффективные уравнения вместе с ним почти неизбежно уничтожили бы и немалую часть галактики.

Поэтому лучше всего было бить его самыми простыми, физическими силами. Они гарантированно сработали бы, и их уровень настоящести заведомо был выше, чем у всяческих астралов. Ведь только наиболее логичная и крепко связанная с соседями идея могла подняться так высоко, чтобы стать осязаемой вещью! И особенно прекрасно должны были себя проявить предметы из надфизических ярусов реальности.

Так что первым на противника обрушился град регихалковых снарядов, потоков плазмы, телетомических волн, что рвали ткань континуума вместе со всем содержимым… Сверкали эксаваттные молнии. Летели копья, пули, диски с многомерными шипами. Герросхемы рвали сеть причин и следствий, заставляя все выстрелы зацикленно повторяться. Сам воздух взорвался. Стены едва удерживали это инферно в долине.

Когда шары света, окутанные жгутами слизи, выползали наружу, их тотчас же сметало. Они с невероятным грохотом вспыхивали и исчезали подчистую, а тягучая тёмная масса вокруг них стремительно распадалась, если не успевала подтянуться к ближайшей сфере. Это выглядело как успех! Разведчики усилили напор, прореживая фонтаны этой эфемерной нерушимой плоти и направляя атаки на всё новые бреши в яйце.

- Ха, а эти шарики и правда для него как скафандр! - бросил Медиль, прицеливаясь в верхнюю часть уже бесполезной золотистой оболочки.

Хотя волшебник не мог напрямую повлиять на суперконструкт, он знал, как обойти эту досадную помеху. Зачем пытаться, например, поднять телекинезом вещь, чтобы швырнуть о стену, если можно сотворить наковальню прямо над ней? Так он и прижимал врага, колосса из жидкой проекции исходного кода вселенной, который без своей причудливой светящейся брони не мог существовать в чуждом человеческом мире.

- Времени ещё полно, а дело займёт ну максимум несколько минудцать часов, если поспешим, давайте, в темпе! - крикнул какой-то джулу.

Чудовищные залпы работали, однако сферы алфизического света всё не кончались. Более того, с каждым мгновением их выпрастывалось всё больше, и даже общие усилия альянской армии не поспевали за врагом. От гигантского барьера остались жалкие осколки, и безудержно кипящий массив суперконструкта уже вовсю переливался через край. А вместе с ним начинала хаотически мутировать и окружающая среда.

От природы здесь, конечно же, осталось мало. Разведчики и их страшный противник успели обратить всё на многие мили вокруг в горящий мусор, пустоту космоса или нечто ещё более ничтожное. Те воины, которым требовалась материальная опора, находили её на крошечных осколках скал, парящих среди бездны под странными углами, опалённых корпусах машин, или же создавали её собственными усилиями.

Вот наперерез тонкому, почти невидимому лучу, который суперконструкт выпустил в толпу стрелков, метнулся китовоин. Многоногий кракен врубил вживлённые в его чёрную шкуру сатуритары на полную мощность, забивая исходный код окружающей зоны помехами, не позволяя ни единой алфизической программе испортить вещественное бытие. Одновременно с этим он принял удар летающего острова, который под действием другого контрудара аномалии обернулся глыбой замороженного шёлка и устремился прямо на него. Несколько щупалец от натуги треснули, выступила синяя кровь. А земля вокруг гиганта прорастала тысячами глаз, моргающих и вертящихся даже без нервной системы.

Неподалёку стая боевых кораблей, каждый длиной в десятки метров, жалила, словно пчёлки, протянутую вдаль конечность противника, чьей длине позавидовал бы и самый рослый боец. Пушки звездолётов изрыгали мощь сверхновых звёзд, сжатую в узкие потоки, и прорезали тело аномалии насквозь, однако та уже через неуловимый миг срасталась снова. Звуки умерли в вакууме, однако гул от взрывов световых шаров не думал умолкать. Рой истребителей решили поддержать Родестодан, магистр ган-каты, одной пулей разбивающий сразу пару сотен сфер, и юный Разведчик с пистолетиком, который непрерывной очередью запускал точные копии Бурдж-Халифа на скорости чуть поменьше световой.

Обстановка была такой напряжённой, что её даже атмосферой уже нельзя было назвать. С каждой секундой она превращалась, скорее, в литосферу, поистине мощный фундамент для всего и вся. Новую парадигму мироздания как такового - гораздо более глубинную, чем даже омнические архетипы, омнис Разведчиков и юмейном суперконструкта, сверхприродные законы, безжалостно бодающиеся в подполе идей.

- Этот пройдоха явно тренировался дольше нас, - угрюмо хмыкнул Иеломин, каждым ударом меча-хайконара срубая целые деревья слизи.

- А сколько ему лет? - откликнулась Эксарли, совершенно неуместная тут, но бьющаяся наравне с богатырями и колоссами мелкая девчонка.

- Кто бы знал! Визионисты сказали, что кубик сделан в «абсолютном веке» - понимай как знаешь. А лучше не отвлекайся, мы только начали!..

Они должны были не только воевать изо всех возможных сил, но также заботиться о собственной жизни. Ведь если все тут полягут, кто тогда будет восстанавливать мир? Однако, даже тактически отступая, постепенно раздвигая границы поля боя или, вернее, отхватывая от раненой планеты ещё кусочек, они выкладывались даже больше, чем допускали их души и тела. На кону стояло не просто многое, но буквально всё.

Но, как бы самоотверженно Разведчики ни сражались, нельзя было не заметить, насколько у них с противником разные весовые и часовые категории. Альянс всю жизнь полагался на ускорение времени - огромные анекс-камеры, переносные генераторы гиперскорости, да и просто многократное улучшение обычной реакции. И, хотя самой организации было только двадцать, максимум тридцать лет, многие её жители уже разменяли не один десяток веков. А суперконструкт… Он самой своей бескрайней многомерной тушей прорастал сквозь историю, проживая целые эоны в замкнутых темпоральных структурах, регенерировал раньше, чем получал урон, и часто даже пытался переписывать прошлое.

Последнее ему, впрочем, удавалось лишь в паре маловажных точек. Сама природа хронологии этой вселенной была испорчена задолго до прибытия Альянса, а современные события оперативно чинились специальными отрядами. Какими бы могучими ни были удары врага, было несомненно, что он просто не обучен таким воздействиям, и все его усилия по переворачиванию минувших ситуаций гасились без проблем.

Тем не менее, внутри себя он мог свободно манипулировать личной биографией, и продолжал кошмарный натиск. Разведчики всё ещё легко сносили слои его защиты, наловчившись бить так, чтобы взрывы сияющих шаров запускали цепную реакцию в соседних. Однако с каждым мгновением тех становилось больше, пучки и каскады живой слизи перекрывали их, а вокруг сама реальность вставала прочнейшим щитом.

- Вихрь чуждых сновидений, столь текуч, но неизменный, как легенду, так и быль перемалывает в пыль… Ну ничего, и не таких одолевали!..

Затем полетели корабли. Уже не альянские, но изменённые в недрах объекта, ставшие абсолютно новыми машинами, лишь внешне немного сохраняющими сходство с образцом. Без мем-ключей и прочих ограничителей, которые не позволяли использовать технику организации для скверных затей. Те истребители, что атаковали суперконструкт, принадлежали к предпоследнему, а иногда и последнему поколению - набитые защитными системами до отказа, заключённые в панцири из нерушимого регихалка, телепортирующиеся подальше от опасных даже для них ударов. Но вражеские, напоённые чужеродной мудростью, стали крепче, ловчее, быстрее, и обрастали ещё более смертоносными пушками.

Многим защитникам пришлось уйти в глухую оборону. Хоть эти причудливые летающие механизмы и уступали разрушительной силе своего создателя, их было много, и они легче распределялись по полю боя. Впрочем, армия Земли не собиралась сдаваться, выдумывая всё новые способы соединения брони с оружием, от дисторционных шипов до почти метафизических абстракций. Здесь сталкивались две буквальные бесконечности, и только от изобретательного подхода зависело, кто перевесит. Пока что сторона организации ухитрялась держаться и порой даже теснить врага к центру долины, однако дальше дело продвигалось всё трудней. Загадочное сердце аномалии оставалось недостижимо.

- Дорогу взрослым, - сказал Руни-Йа, заставив Рамира, кибер-метаморфа, который сам уже напоминал боевой корабль, шатнуться в сторону.

Наконец закончившие зарядку своих орудий и усиленные чарами Монка, эксидиумцы, пятеро молодых, заурядных на вид человек, вышли вперёд, прикрывая коллег, но главное, занимая удобные позиции для по-настоящему серьёзной атаки. Мельтешение снарядов, бластерных лучей, компактных чёрных дыр и других залпов на краткое мгновение затихло. Даже сам суперконструкт, будто с интересом, на миг застыл.

Закованный в механизированные латы Техник поднял руку. Но вместо обычных выстрелов пространство прорезали сотни широких тончайших плоскостей. Пересекаясь под резкими углами, они заключили равнину в единую клетку. А через неуловимую долю секунды исчезли - и все корабли противника тотчас же развалились, нашинкованные на мириады аккуратных ломтиков. Но альянсовцы и их машины остались целы.

Тем временем его брат-чародей удерживал сверхпрочные барьеры вокруг всей этой области и продолжал усиливать товарищей. Остальные трое же обрушили всю мощь непосредственно на суперконструкт. Эрафим тоже бил по площади, каждой атакой разбивая больше сфер, чем все солдаты до него, вместе взятые. Хорра со своим скорее уже танком, чем ружьём, и стремительный Руни-Йа, напротив, целились строго в одну точку, прокалывая, пробуривая, прорезая толщу потусторонней слизи. Их сила росла экспоненциально, и в недрах аномалии уже стала закручиваться дикая воронка. Там плоть врага почти не стабилизировалась, укрываясь от внешней среды только наружными волнами света.

Альянс знал тысячи уловок и умел их сочетать. У суперконструкта была всего одна, зато какая! Одним своим присутствием он переписывал сами глубинные основы вселенной, грубо выпинывая оттуда жалких смертных и делая её более приятной для себя… И всё же коллективный труд пусть чрезвычайно медленно, но верно оттеснял его. Без стабилизаторов враг сгорал даже в уже заполненной и перестроенной им зоне.

По крайней мере, так казалось поначалу. Но чем энергичнее напирали эксидиумцы и остальные Разведчики, тем яснее становилась правда.

Убить одно из самых совершенных творений земной природы, человека, очень легко. Вполне достаточно простейшей палки или камня, укуса крошечного насекомого, вовремя сказанного слова, микроскопического дефекта его собственного тела… Альянс же развивал оружие, среди других плодов экспоненциально ускоряющегося прогресса, десятки лет. А методы ускорения времени и опыт иных цивилизаций добавляли к этому сроку ещё немало нулей. Однако враг ничуть не хуже развивался, укреплялся, и был настолько древним, что это не укладывалось в голове. Поэтому вся межмировая организация с её чудесами науки, техники, магии была для него не более опасна, чем сильнейший термит.

Никто уже не сомневался, что он просто разминается. Играет с Разведчиками, прекрасно понимая, что те ему ничего не смогут сделать, как бы ни лезли из кожи вон. Проверяет своё восстановленное тело, его способности, пределы, устойчивость, и что окружающие создания могут противопоставить. Для него вся эта битва была не более чем весёлым развлечением перед началом настоящего мультивселенского джихада.

- Надо бы позвать ребят из двадцать третьего. Там такая же смешанка, - прохрипел Руни-Йа, не собирающийся сдаваться, как и остальные.

Соседний мир и впрямь напоминал царящую тут вакханалию. На его просторах слились воедино законы всех ярусов, от самых абстрактных до сверхконкретизированных - но получилась не та сказочная реальность, где камни говорят, а с неба падает снег из конфетти. Нет, то была настоящая, хардкорная, неумолимая фантазия, абсолютный поток сознания, где только лучшие эксперты могли поймать хотя бы мельчайшие закономерности. И суперконструкт пытался сделать с человеческой вселенной примерно то же самое, но хуже, под собственной единоличной властью. А далее как знать, оставил бы он её в принципе, или снёс до основания, оставив прореху, которую можно бесконечно расширять!..

Внезапно датчики снаружи поля боя заметили резкое снижение метаптоза. И сами альянсовцы ощутили нечто странное. Они напряглись ещё сильнее. Неужели суперконструкт всё-таки прорвался, или ему на помощь летит что-то новое?! Однако всё оказалось не в пример странней.

Высоко на орбите континуум масштабно исказился. Не только пространство, время, диагема и другие физические его части, а вообще все, о которых ведали учёные. Это длилось гораздо меньше, чем можно вообразить, но не прошло бесследно. Действительно, явился новый гость.

В пустоте над Землёй расправил крылья архангел из золотистого металла. На его лице сиял единственный, яркий как само солнце глаз, или то, что могло быть принято за таковой. По обеим сторонам почти сферического торса раскинулись две длинные, почти человеческие руки с широкими наплечниками, а шар поменьше заменял талию. Сами крылья напоминали пару огромных толстых дисков с торчащей из каждого плоскостью, похожей на коготь. Вместо ног висела такая же структура, но тоньше. Всё тело пришельца украшали затейливые гравировки.

По самым скромным прикидкам, его рост был сравним с континентом, распростёршимся прямо под этой сверкающей регихалковой фигурой.

Он не совершил ни единого движения, лишь молча возвышаясь над сушей, океанами и атмосферой. Однако в следующий миг из его глаза вырвался невыносимо прямой луч, пронзая реальность. Пламенным клинком он ударил в центр аномалии и, не задевая никого больше, стал расширяться. Математическая линия развернулась в объём, куда более замысловатый, чем прежние режущие грани. Этот всеразрушающий огонь змеился не только здесь и сейчас, но проникал в недра бытия, выжигая слизь, сферы, призрачные зеркала, где бы они ни находились.

Ему понадобилась одна только мимолётная доля секунды, чтобы уничтожить суперконструкт. От монструозного колосса, который в одиночку мог одолеть лучшие силы Альянса, не осталось ни единого следа. Убиты были даже вирусы, которые он тайно распространял по всей округе.


Не прошло и минуты, как рана затянулась, оставив в качестве напоминания только более ухоженный вид. Ни единого осколка не осталось и от руин научного городка. Только обломки военных машин самого Альянса валялись на траве и в мелких водоёмах. Он позволил их забрать.

Однако давление после этого не исчезло. И даже будто бы усилилось, но теперь приходило не снаружи, а словно распирало изнутри. Некая трудноуловимая энергия или идея циркулировала через планету и самих её жителей. А центром её был космический архангел. Это отчётливо почувствовал даже Кессинт, и посмотрел на небосвод. Там, между звёздами и огромными облаками, далеко за горизонтом, он собственными глазами видел крылатую спину. Тучи под неимоверным колоссом завернулись в хоровод, отделяя опалённую брешь от окружающей планеты.

Взволнованные речи пронеслись через толпу, но многие, напротив, застыли в немом замешательстве. Некоторые ожидали такого поворота, из тех немногих, что знали версию о связи с Белларумской катастрофой и предполагали помощь потустороннего титана. Но этот бог из машины или, быть может, машинное божество, так недвусмысленно похожее на регихалкового голема… Такого никто не ждал, однако же при этом все как будто подсознательно, инстинктивно, рефлекторно понимали абсолютную неизбежность произошедшего. И она пугала даже храбрейших.

Кроме того, несмотря на колоссальные размеры, архангел выглядел довольно просто. У него не было множества мелких деталей, одни лишь бескрайние гладкие поверхности, образующие стилизованную форму. И узоры, глубочайшие каньоны, для него были всего лишь легчайшими царапинками. А вблизи, в телескопы, представлялись настолько однородными частями единого пейзажа, что, осмелься кто-то высадиться на поверхность, ему было бы непросто даже отличить их от стыков бронепластин. Контраст роста и сложности вызывал особенно жуткий эффект.

Некоторые исследователи, от учёных до мистиков, всё ещё анализировали бывшее поле брани. Но большинство сосредоточило внимание на циклопическом существе. А в том, что гость живой, никто не сомневался, это было совершенно очевидно даже без единого взгляда на него.

Парагон, который отважился рассмотреть его детальней своим надреальностным взглядом, вернувшись, мрачно произнёс всего две фразы.

- Мы победили. Однако не совсем.

Точный их смысл стал ясен позже, через ещё десяток тягучих минут, когда о невероятном пришельце собрали больше научной информации.

Недавно организация, среди прочего, открыла такое явление, как генот. Это был долгожданный ответ на вопрос, является ли точная копия тем же самым человеком. Крайне важная дилемма для сообщества, где целый мир мог раздвоиться со всем содержимым, и его, точнее, уже их обитатели начинали жить совершенно автономно, хотя имели буквально одно общее прошлое. К этому же относилась проблема единства во времени - ведь живое существо непрерывно меняется, и сейчас оно уже не то, которым было мгновение назад! Прежде подобные парадоксы оставались на совести философов, но вот у них появилось точное научное описание. Нет, это разные части генота, единого всемирного древа идентичностей, которые, в свою очередь, расходятся на веточки поменьше, и так до мельчайших систем. Да, это всего лишь разные области одного генота, то есть Рэндольф Картер действительно всегда был каждым из сонмов инопланетян, богов и прочих тварей. На буквально тех же самых правах, по которым его воплощение из детских годов не было отдельной личностью, исчезнувшей с возрастом, как слёзы в дожде.

Преградой для такого объединения не могло стать ничего. Тотальная смена мировосприятия, стирание и переписывание памяти, воссоздание некогда распавшейся без остатка души… Впрочем, на данный момент последнее оставалось фантастикой, но задачей больше инженерной, а не концептуальной, как раньше. Ничуть не мешали расстояния, эпохи, сами формы бытия, всё упиралось только в иерархию связей. А ещё в это вложилась монософия, причудливое учение, которое искало границы понятия человека как такового, и не находило, постепенно включая туда фактически всё. Ведь у человека есть общие предки со всеми животными, растениями, камнями, даже самим континуумом, если идти к началу вселенной, или ещё дальше, охватывая синреальность целиком. Роль играло только расположение сознаний на геноте и их иерархия.

И архангел Региил стоял гораздо ближе к основанию этой иерархии, чем вся праховерть под его нерушимым телом. Земля, альянсовцы, всё вокруг было им, прямыми продолжениями его разума, без гипербол и метафор. Его воля - их собственной, эхом в умах простых и непростых смертных, зовом самой сути реальности. Нечего было и думать о том, чтобы противостоять такой величественной сущности - это стало бы в самом буквальном смысле битвой с самим собой. Но его намерение читалось очень чётко и ясно. Он вмешался потому, что был недоволен.

- Все вы слишком неэффективны.

На счастье, колосс находился только здесь, в закрытом от чужих умов и глаз третьем полушарии планеты. Коренные жители этого мира даже не подозревали, что неподвижно зависло в космосе, перпендикулярно поверхности земного шара. Однако все альянсовцы, включая тех, что прибывали из других филиалов, находились в обычной части этой вселенной или были завербованы уже тут, ощущали присутствие могучего царя своих генотов. Наспех проведённые эксперименты не оставили сомнений, что архангел нацелен исключительно на жителей организации.

- Если не сработал пряник, придётся задействовать кнут. Однако у вас ещё есть время и возможность исправиться, исполнить свою задачу.

Истинно бессмертные не умеют скучать. У суперконструкта были тысячи лет на то, чтобы в заточении продумывать новые боевые приёмы и планировать будущий триумф. И неизвестно, как долго длилась его жизнь в целом. Он пал жертвой иной, быть может, сопоставимо древней сущности, которая тоже отличалась даже не ангельским, но архангельским терпением, завидным упорством и непредставимо необъятными амбициями. Но ту их часть, что была уготовлена Альянсу, очевидно следовало реализовать без задержек. Кадим должен был быть разрушен.

Отведённый срок, очень щедрый, истекал в последний день января, чуть более, чем через неделю. Если организация не успеет разобраться хотя бы с тем, как проникнуть на родину гимахов и их творцов, архангел произведёт жёсткий монтаж реальности. Все альянсовцы со своими сооружениями, машинами, проектами и прочим словно перепрыгнут на двадцать пять лет вперёд, тогда как остальная вселенная продолжит жить обычным ходом. И уникально обширные ресурсы Формулы пределов развития будут сильно истрачены местными аномальщиками или другими аборигенами, которые наверняка успеют превратиться в немалую проблему. Конечно, от пришельца можно было бы избавиться, ибо только этот астрономический робот сумел бы осуществить такой процесс. Но как, когда сама идея о неподчинении заметно противится уму?

Пока не указано иное, содержимое этой страницы распространяется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0 License