Когда иероскоп VI ступени Ганс Кромберг вернулся из очередного направленного видения, он не сразу понял, что всё вокруг – мираж.
На первый взгляд это была та самая реальность, откуда его разум отправился в путешествие за пределы родного мира. Однако уже через несколько минут подсознание Ганса отметило мелкую нестыковку, а спустя два часа уже вовсю вопило о том, что произошло нечто непредвиденное. Попадание в чуждую реальность исключалось сразу – душа уважающего себя иероскопа никогда не покидала тело целиком, а перемещение «якоря» было бы сразу им замечено. Никаких следов ши также не наблюдалось, так что можно было отбросить и версию с коррекцией мироздания. На память Кромберг никогда не жаловался, отличать сон от яви научился ещё три года назад, а потому оставалось предположить лишь одно – выход из последнего видения был иллюзорен, и разум богоискателя по-прежнему витал где-то там.
Осознав, что находится в неизвестной и очень изобретательной ловушке, Ганс со всем немецким упорством принялся искать выход. Он старался не подавать вида, что о чём-то догадался – здешние «коллеги» казались совершенно настоящими людьми, а раз эта западня, скорее всего, была многократно умнее самого иероскопа, терять единственное преимущество ему хотелось меньше всего. Сославшись на усталость, Кромберг заперся в своём кабинете, откинулся на спинку стула, закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Возможно, если рискнуть здоровьем, добыть смесь и совершить второе направленное видение…
В окно деликатно постучали. Ганс вздрогнул, машинально посмотрел на странного визитёра – и в следующий миг шарахнулся так, что едва не перевернул стол. Со стороны улицы, отделённое от кабинета лишь тонким прозрачным листом, сидело чудовище. Двумя длинными паучьими лапами монстр держался за верхнюю часть рамы, а шесть маленьких, похожих на когти отростков под непомерно раздувшимся брюхом скребли стекло, пытаясь найти опору. Головы у жуткого существа не было совсем, узловатые плечи почти соприкасались друг с другом, но Кромберг почувствовал, что его пристально разглядывают, причём сразу со всех сторон. Не сводя глаз с монструозного гостя и лихорадочно соображая, что из подручных предметов можно использовать для защиты, Ганс попятился к дальней от окна стене.
Тем временем недоразвитые лапки чудовища каким-то странным образом подцепили края стекла и аккуратно вытащили его. Качнувшись, существо забросило своё мясистое туловище в комнату, гулко шлёпнулось на пол и судорожно, неуклюже поползло в сторону побледневшего иероскопа. Теперь было видно, что на самом деле у твари есть голова – её тело раскрывалось по всей длине полутораметровой клыкастой пастью, источавшей зловоние жжёного пластика.
Кромберг схватил нож для распечатывания конвертов, опрокинул стол, создав импровизированный барьер, поспешно отпрыгнул назад и выставил короткое лезвие перед собой на манер копья. Сейчас он особенно сильно жалел, что исследователям запрещено держать у себя нормальное оружие. Короткий взгляд в сторону запертой двери не прибавил оптимизма – на то, чтобы её открыть, уйдёт секунд десять.
Внезапно иероскоп подумал, что происходящее очень похоже на сон, а в мире грёз иногда бывает достаточно лишь пожелать чего-то полезного. Время стремительно таяло, поэтому Ганс уцепился за первый подвернувшийся образ – тевтонского рыцаря в полном доспехе и с мощной винтовкой. Он сосредоточился, представляя себя внутри металлической оболочки, почти физически ощутил тяжесть орудия, и…
Ничего не произошло.
Монстр, изловчившись, перекинул себя через столешницу, выбросил вперёд одну из рук и вцепился в штанину иероскопа. Вскрикнув, тот наотмашь полоснул тварь ножом. Удар пришёлся по суставу. Конечность чудовища с мягким хрустом отвалилась, но на её месте тут же начала отрастать другая – при этом брюхо гротескного существа заметно уменьшилось в размерах.
Потеряв самообладание, Ганс метнулся к единственному оставшемуся выходу – оконному проёму. Бегал он плохо, но всё же наверняка поставил рекорд – за эти три метра ударился о торчащие части мебели не меньше пятнадцати раз. Запрыгнув на подоконник, иероскоп мёртвой хваткой впился в раму, шагнул на узенький карниз, схватился за кирпичную кладку и пополз подальше от своего кабинета.
Однако тварь не отставала – проявив удивительную проворность, она выскочила следом и в два прыжка сократила расстояние почти до нуля. Слюнявые зубы клацнули в каком-то сантиметре от руки иероскопа. Ганс, рефлекторно отдёрнувшись, потерял равновесие. Ногти слегка царапнули кирпич, но было поздно.
Вместо проносящейся перед глазами жизни Кромберг увидел, как безжалостная гравитация ударяет его земным шаром – пусть ненастоящим, однако вполне осязаемым.
Неожиданно падение прервалось резким рывком, от которого у иероскопа на миг потемнело в глазах. Укоренившееся на стене чудовище успело схватить его и теперь тянуло к себе. Приоткрытая пасть слегка подрагивала, и Ганс, закрывший глаза в ожидании неминуемой смерти, расслышал тихие, дребезжащие звуки старческого голоса.
– Ты ещё не понял? Отсюда нет выхода. Этот капкан давно брошен, и никто его не откроет. Лучше учись выбирать полезные деформации.