Запершись в своём кабинете, то есть временно обустроенной квартирке у самой стены исследовательского лагеря, профессор Лунин мерил комнату шагами, то и дело пробегая задумчивым взглядом по многочисленным книжным шкафам. Ему было куда проще думать о сложных вещах, когда перед глазами маячили названия трудов на связанные темы, будь то справочник, полный сухих многоэтажных уравнений, или сборник авангардных стихов, навряд ли понятных даже их собственным авторам. Один из лучших альянских специалистов по чрезвычайно разносторонней и творческой науке эврилистике, которая комбинировала буквально все доступные знания, от инженерии суперколлайдеров до детских рисунков слонят, для решения даже самых заковыристых вопросов, сейчас он чувствовал себя мучительно тупым. Несмотря на все попытки понять, что же, чёрт возьми, вообще должен делать баншур, ну или хотя бы после какого воздействия он как-нибудь интересно отреагирует, этот таинственный древний артефакт продолжал просто инертно существовать. А ведь у него несомненно были функции и цели!
Снаружи прошли уже два полных дня. Внутри же запечатанной научной станции, где проводился весь этот секретный проект, минули целые десятилетия экспериментов. Вообще, их можно было бы провести даже так, чтобы для внешнего наблюдателя всё заняло секунду, принцип действия анекс-камер позволял проворачивать самые безумные фокусы с относительным ходом времени - но учёные, монтажники и другие мастера, работающие здесь постоянно или заглядывающие лишь мимоходом, высказать новую идею, после чего стереть воспоминания об увиденном, часто проходили через монументальные врата, складывая краткие мгновения синхронизации в сутки. Собственно, очень многие тесты в том и состояли, чтобы запустить процесс астрономической длины, а затем подождать его результатов за пределами анексарта. Жить там на постоянной основе, среди аккуратно воссозданной копии безвестной пустыни, полной необитаемых макетов зданий, какими они были пятьдесят веков тому назад, желали лишь особо рьяные энтузиасты. Лунин тоже был из их числа, однако даже так не успевал найти ответы.
Конечно, некоторые его коллеги рангом пониже, в особенности неутомимый ХралЛайе и заходящий сюда редко, но метко Оримвора, успели совершить ряд интересных открытий, однако этого было мало. При всех своих талантах даже профессор часто натыкался на незаполняемые пустоты. Он уже подумывал всё бросить и заняться чем-то более продуктивным, когда из соседней комнаты раздался теленексовый звонок.
- Минуточку, я сейчас! - профессор торопливо зашагал на звук, не выпуская изо рта хитро изогнутой трубки для особенно трудных раздумий.
Конечно, собеседник не мог его услышать. Лунин нарочно отключил почти всю связь, дабы ничего не отвлекало. Если же до него всё равно дозвонились - значит, использовали экстренный канал, и причина определённо должна была быть важной. Свободной рукой разгоняя густые клубы дыма, накопившиеся за пять часов напряжённой умственной работы, он подошёл к коробочке на стене гостиной и нажал пару клавиш.
- У нас наконец пошёл прогресс, Серафим Валерьевич, ждём! - мелькнуло и сразу же исчезло веснушчатое лицо в обрамлении седых волос.
Учёный ещё несколько секунд попыхтел трубочкой, недоверчиво глядя на вновь погасший экран, словно прикидывал, не показалось ли ему сейчас. Не то, чтобы с баншуром вообще успели масштабно поэкспериментировать, но его изучали сразу несколько научных команд самого разного толка, и кому-то по определению должно было повезти раньше остальных. Впрочем, он сам уже сделал несколько открытий, которые тоже могли считаться первыми шагами к разгадке этой странной аномалии. Но, судя по тону и поведению, Нрамир Даларуман действительно был взволнован - а что могло так удивить бывалого техномага из практически сказочной вселенной? Так что эврилист необычайно быстро для своих почтенных лет и полноватой комплекции собрал раскиданные по всей квартире инструменты, между делом сменил домашнюю мантию на лабораторный халат, мельком глянул в зеркало, после чего беспокойным, хотя определённо не лишённым аристократического достоинства мячиком поскакал к ближайшей транспортной площадке. Без телепортов и множества других современных технологий, которые могли сильно помешать работе затейливых шаннамских систем, здесь было не очень сподручно передвигаться, но исследователи всё равно уже долго тут сидели, а баншур вообще провалялся под землёй пять тысяч лет. Подождут и ещё пару минут, вряд ли за такой срок случится что-то важное.
Ну, это действительно был явственный прогресс, хотя и очень небольшой. С баншуром старались обращаться максимально бережно, так как никто пока не мог гарантировать, что копии подобного объекта вообще будут функциональны. Ведь даже самый точный рисунок микросхемы не заменит настоящую деталь компьютера, а подделка всемирно известной картины едва ли сравнится в цене с оригиналом - и здесь вполне могло оказаться примерно то же самое. Однако всё-таки настал момент, когда очередной молодой экспериментатор не очень аккуратно ткнул в артефакт, проверяя совершенно иную мысль - и внезапно обнаружил, что некоторые камешки способны сдвигаться по определённым, явно неслучайным траекториям, открывая довольно широкие цилиндрические гнёзда на поверхности баншура. А стоило ослабить давление, и эти кусочки, повинуясь пружинящим свойствам золотой нити, так же чётко вставали на прежние места, делая отверстия абсолютно незаметными для несведущего взгляда. Даларуман, начальник этого исследователя, незамедлительно остановил работы и стал торопливо созывать коллег.
Первыми эту весть узнали Лунин и руководитель третьей группы, визионист Лойрол Квей, который участвовал ещё в самом первом изучении объекта. Она быстро разлетелась и среди остального персонала, но, во избежание новых неосторожных открытий, Даларуман предпочёл пока что ограничить прямой доступ к центральному храму для всех, кроме самых главных специалистов. Кроме того, он отправил одного из своих подопечных наружу за специальным роботом - на этот раз внутри анексарта прошло куда меньше времени, чем во внешней мастерской, где тщательно собрали и запрограммировали запрошенную машинку. И вот, все трое учёных столпились вокруг каменного блока, наблюдая, как по нему ползает небольшой механический краб со множеством тончайших щупалец. Нерушимый регихалк, из которого состоял его корпус, в этом деле был особенно удобен тем, что не оставлял никаких атомов на других поверхностях, то есть позволял сохранить мельчайшие следы древних событий. А ещё лапки робота, сделанные из такого материала, даже без настроек ауры не ломались, пока тот двигал части баншура.
Через системы дистанционного наблюдения несколько десятков других сотрудников Альянса, назначенных на этот проект, тоже внимательно следили за диковинным процессом. Поковырявшись минут двадцать, краб установил, что подобных гнёзд на артефакте всего шесть, причём они были расположены весьма своеобразно - только сверху, без видимой системы, особенно если при этом пытаться учесть ещё и довольно разные размеры углублений. Датчики на щупальцах маленького дрона не отличались особой чувствительностью, однако разглядывание этих гнёзд через мощный микроскоп выявило наличие весьма необычного набора крошечных вкраплений инородных веществ - и в компьютерной модели, сделанной сразу же после первого обнаружения артефакта, они также отыскались, просто поначалу ускользали от внимания учёных.
- Как будто туда вставлялись некие стержни, - подытожил монументальный веснушчатый старик. - Похоже, это и есть недостающие запчасти?
- Видимо, да, - визионист прикрыл глаза, прислушиваясь к интуиции. - Хотя я совершенно уверен, что кроме них нужны ещё какие-то штучки.
- Надо бы сначала выяснить, как выглядели хотя бы эти, - пожилой эврилист уже подсчитал, какой алгоритм работ окажется самым быстрым.
Даларуман медленно кивнул. Ему, конечно, хотелось взяться сразу за всё, рассматривать баншур как единый комплекс, однако в разметках исследований он больше доверял коллеге, который специализировался именно на планах решения задач. Квей же, также привыкший видеть вселенную целиком, со всеми её синергическими связями и холистическими структурами, был категорически не согласен - времени пока что хватает, а при таком узком взгляде велик риск пропустить какие-нибудь важные вещи. После непродолжительного спора, однако, ему всё же пришлось уступить, ибо кроме стержней, по всей видимости, у них не было никаких сопоставимо значимых зацепок. Но от своих аргументов он не отказался и решил вести собственные изыскания параллельно с этими. Ведь здешние исследователи очевидно не конкурируют между собой, они постоянно обмениваются своими открытиями, а значит, им будет невыгодно сосредотачиваться на одном и том же подходе. Ответ едва ли настолько сложен, чтобы его можно было найти только совместными стараниями всех трёх групп, Формула пределов развития ведь дарует знания через личные удачи отдельных субъектов ничуть не хуже, чем посредством монотонных усилий коллектива - и поэтому всяко надёжнее будет распределить роли каждой команды по максимально широкому спектру занятий. Пусть уж Серафим Валерьевич исследует конкретно эти палочки, Нрамир Даларуман выясняет их задачи относительно общего функционирования баншура, а сам визионист займётся анализом внешних деталей, не ограниченных одним лишь артефактом. На том они и порешили, после чего вернулись к своим подчинённым.
Всё, что происходило в этом лагере, там и оставалось. Про успехи работ с баншуром ничего не знали даже Стратеги, чья осведомлённость о мире опережала простой, официальный уровень Альянса на многие десятки лет и бесчисленные тысячи вселенных. Впрочем, сам факт таких исследований они как раз решили публично раскрыть, сочтя достаточно безопасным. Но конкретные подробности продолжали утаивать даже от самих себя - всё, чтобы почти всезнающий регихалковый голем не получил ещё больше козырей для плетения неведомых интриг. Так что порадоваться за тех учёных и визионистов они никак не могли - однако, помимо баншура, в мире существовали ещё многие другие важные события. Так, например, неожиданные успехи были и у небольшой команды аналитиков, изучающих различные неполадки городских систем.
Закодированное сообщение незримо полетело по теленексовым сетям от одного сервера к другому, третьему, четвёртому, пробиваясь через многочисленные барьеры, всесторонне анализируясь, разбираясь на крошечные фрагменты идей и собираясь заново, перезаписываясь или полностью стираясь, чтобы скинуть все возможные инфоугрозы, а до цели довести лишь безвредную копию. Местные правила безопасности были написаны не только кровью, но также уничтоженными душами, пересобранными судьбами и другими прискорбными событиями, смысл которых часто лежал далеко за рамками человеческого понимания мира. Наконец, преодолев все рубежи компьютерных сетей, эта простая с виду новость, одна из многих миллионов, достигла центральной базы колонии, была допущена в его святая святых и раскрылась, как цветок.
В самом сердце этого города, настоящей цитадели, переделанной из гигантского межмирового корабля, располагался особенно укреплённый зал, вместилище мозга всего филиала. Там, за несколькими уровнями анексартов, возвышались три монументальных цилиндра размерами с многоэтажные дома. Внутри каждого из них, присоединённая к тысячам тонн вычислительных машин, магических усилителей разума, систем жизнеобеспечения и бог знает каких ещё приспособлений, была плотно запечатана крошечная человеческая фигурка. Но неподвижность этих вместилищ ничуть не мешала им вести полноценную жизнь. Стратеги могли создавать себе дистанционные тела, дабы не лишаться радостей биологического быта, следить за своими подопечными через бесчисленные датчики, расставленные практически везде, или же пользоваться специально организованным киберпространством. Главным полем их работы обычно служило именно последнее, ради удобства разделённое на общую и три личные зоны. Кроме того, каждая из них сама являлась постоянно меняющимся кластером фрактальных областей, позволяя своим властителям существовать как сразу мириады полуавтономных сознаний и решать одновременно множество задач, от моделирования возможных глобальных последствий мелкого поступка отдельного гражданина до прослушивания песенок или отдыха на виртуальном пляже.
И вот, важное сообщение появилось в общей виртуальности Совета, привлекая к себе внимание. Первым его мерцающий огонёк увидел, как обычно, Вираджан, чьей основной функцией было именно отслеживание всего происходящего в этом филиале. Разумеется, его коллеги тоже занимались такой работой, у Стратегов вообще были одинаковые обязанности и права - но, за единичными исключениями, в каждой команде главную ответственность за ту или иную сферу нёс лучший эксперт по данным вопросам, остальные же только помогали ему. Однако решать даже самые простые вопросы им следовало сообща, так что Вираджан создал новый чат для этой дискуссии и пригласил туда обоих коллег.
- Что ж, вы всё видите сами. Какие соображения? - мрачно протянул он, приняв свой обычный облик здоровенного байкера, бритого под ноль.
- Я считаю, что секретность здесь ни к чему, голем наверняка уже всё знает, - на миг задумалась Шираи в образе тысячи стальных лиц и рук.
- Ну а с Формулой как, не повредит? Это, как ни крути, довольно мощный намёк для некоторых гипотез. Не рано ли им давать зелёный свет?
Цифровая копия Шираи прикрыла многочисленные глаза и стала полупрозрачной, как бывало, когда она задействовала свои дополнительные модули. Специалистка по науке и вообще прогрессу, она единственная из их троицы заменила значительную часть своего тела на различные высокотехнологичные протезы ещё до вступления в должность Стратега, поэтому охотнее всех отказывалась от гуманоидной формы. На этот раз она фактически отринула даже основы человеческого мышления, став, по сути, чем-то вроде живой карты малоочевидных взаимосвязей элементов реальности, растянутых по времени и пространству. Но вскоре, увидев ответ, она вернулась к прежним облику и структуре разума.
- Это непрямой намёк, его очень легко упустить или ошибочно понять. Формула сама может решить, когда будет сделано подобное открытие.
- Ладно, доверюсь твоей чуйке, - верзила прошёлся туда-сюда по абстрактному, лишённому геометрии виртуальному залу. - Но буду начеку!
- Тогда вопрос о программе развития можно считать закрытым. Айзек, а ты что скажешь? - женщина взглянула на третьего участника беседы.
- Ох, мне нужно чуть больше времени, - мягко улыбнулся немолодой уже блондин с пышными бакенбардами, встав с кресла и надевая очки.
- Разреши помочь, - металлическая медуза разделилась на две копии и превратила одну из них в дополнительную часть айзековского мозга.
Поблагодарив её скорее общей эмоцией, чем конкретными словами, специалист по работе с населением вновь углубился в раздумья. В его делах приходилось учитывать гораздо больше очень специфических нюансов, ибо если ход научно-технического развития зависел главным образом от точных и заранее известных законов природы, то глубинные мысли, творческие произведения, коллективное бессознательное до сих пор оставались малопредсказуемыми материями. И хорошо ещё, что их вообще научились вычислять! А ведь здесь явно недостаточно одних только числовых величин - необходимо также учитывать все нравственные, художественные, политические аспекты каждого решения.
- Да, с этой стороны тоже всё в порядке, - уверенно кивнул социолог. - Я подготовил список, кому какая корректировка потребуется, и когда.
Прочитав огромный файл, благо его можно было сразу загрузить в память, здоровяк одобрительно хмыкнул. Шираи тоже не нашла проблем в этих планах. С единодушного одобрения всей троицы Стратегов засекреченные схемы улетели во все остальные колонии Альянса и, конечно же, их копии также достались местным андивионщикам, меметикам, дипломатам… Всем, кому по плечу организовать такие ситуации, чтобы у определённых жителей в подходящие моменты как бы сами собой возникали идеи, важные для сохранения нужного образа мыслей. Почти во всех случаях даже не было обязательно разыгрывать спектакли или иные операции, при верном настроении реальность всё сделает сама.
- Ну что ж, с этим разобрались, - подытожив успехи, Вираджан закрыл беседу, возвращая все три их сознания в единые разумы оригиналов.
А на следующее утро, после всех подготовок, остальные альянсовцы тоже узнали тревожную правду. Общие теории оказались верны, некая сущность двенадцать дней назад действительно сумела взломать компьютерную сеть промышленного отдела базы «Эсторальт» и выключить системы наблюдения, а также захватить строительную аппаратуру. Однако в её логах, даже испорченных, не нашлось никакой информации о создании регихалкового голема, будь то синтез материалов, сборка деталей или их оживление. Абсолютно всё указывало на то, что странный робот просто появился там в уже готовом виде, кроме некоторых частей, которые добавил к своей конструкции уже позже, при последующей напряжённой погоне. Судя по всему, взлом был лишь хитрым отвлекающим манёвром, который позволил голему некоторое время оставаться незамеченным и покинуть наименее охраняемую область базы, но почему он поступил именно так, пока оставалось совершенно непонятным.
Сам голем, спокойно сидящий в клетке, также отметил внимательность аналитиков. Вполне искренне, насколько по нему можно было понять.
Даже с учётом анексартов, изучение и сборка неведомых стержней заняли довольно много времени. Намёки на то, как они могли выглядеть и каким целям служить, были исключительно скудны. Пришлось запросить абсолютно все файлы, собранные исследователями Шаннама, от самых подробных описаний каждого найденного осколочка до общих карт окружающей пустыни, собрать их воедино, перевести в удобный аксиматикам вид, расставить полученные выжимки из фактов миллиардами ключевых точек по многомерным виртуальным полям, а дальше тщательно и методично соединять линиями метаэдров, пытаясь определить недостающие важные моменты. Не то, чтобы такая работа была непривычна профессиональным исчислителям и современной компьютерной аппаратуре, но уже сама подготовка информации заняла часов пять, несмотря на то, что в помощь местным археологам направили ещё пару сотен исследователей, а задание получило высший приоритет.
Но самое весёлое началось, конечно, позже. Собравшись на границе лагеря, откуда удобно сверять расчёты с уже имеющимися моделями древнего города, мастера метаэдронных вычислений начали последовательно описывать тонкости взаимосвязей между чуть ли не каждыми двумя точками на схеме. Вначале титанический массив данных разбили на тысячи более мелких категорий и связали только их, чтобы сразу отсеять хотя бы половину сведений, заведомо ненужных для решения основной задачи. Если записывать всё это символами и уравнениями обычной аксиматики, они едва ли уместились бы даже в лучший из доступных организации умов, не говоря уже о том, чтобы как следует их проанализировать - однако графики на основе супергеометрических фигур позволили невероятно упрощать такие карты. Когда с этой частью было покончено, учёные стали рисовать семантические созвездия уже внутри каждой отдельной категории, продолжая разделять их дальше.
И так понемножечку начали вырисовываться общие контуры искомого ответа. На основе известных фактов было не так уж трудно вычислить ранее неизвестные подробности. Так, например, видя лишь кошачьи голову и хвост, торчащие из-за дерева, можно понять, как же выглядит остальное тело, а по следам на песке догадаться, сколько весил прошедший, на какую ногу хромал, где останавливался покурить… А если владеть методами не только математического, но также эмматического или даже онтоматического исчисления, выяснить эти тонкости можно даже без малейшего представления о том, что такое кошка или пират - мир полнится информацией, требуется лишь уметь извлечь её оттуда.
Затем, прибавляя новые данные к предыдущим выкладкам, аналитики узнавали ещё больше подробностей о конструкции баншура, и так до тех пор, пока не получили вполне детальный результат. Правда, на деле это оказалось той ещё головоломкой - даже с такими возможностями многие пробелы никак не удавалось закрыть. Как бы старательно альянские специалисты ни ходили вокруг некоторых загадок, пытаясь найти к ним какой-то косвенный путь, те оставались абсолютно неприступны - сами очертания таких дыр выглядели слишком расплывчато, а иногда перед взорами учёных словно вырастала стена, концептуальный барьер, мешающий получить информацию, даже если она вообще там есть.
- Не удивлюсь, если это тот же подавитель, который мешает понять суть конструкта, - ворчал Лунин в перерывах между изучением тех схем.
Впрочем, главное им всё же удалось определить, и предположить, с какими ещё трудностями они могут столкнуться позже. Оказалось, что недостаточно просто синтезировать палочки нужных формы и состава - почти наверняка для их работоспособности пришлось бы воссоздать ещё какие-то пока неясные аспекты. Прежде всего, некоторые визионисты обмолвились, что баншур правильнее считать скорее предметом искусства, чем технологией в традиционном смысле этого слова, хотя большего сообщить не смогли. Возможно, думал профессор, важную роль играет история артефакта, к примеру, если общая система будет смотреть, изготовлена ли деталь тяжёлым трудом или сотворена сразу готовой, и последнюю в принципе откажется принимать? Ведь шаннамские искусники владели в том числе алфизическими технологиями, но всё равно задействовали кучу промежуточных средств вроде сложных излучателей или литейных форм, создавая и модифицируя исходные стержни на протяжении многих десятков лет. Ну, пока ещё оставалась вероятность, что для баншура были нужны не непосредственно такие предметы, а именно их алфизические или иначе созданные дубликаты - может быть даже, одни стержни собраны вручную, тогда как другие копированы, дабы, допустим, сбросить с них груз былых забот? Все подобные выкладки можно было проверить экспериментально, но такая работа потребовала бы куда более серьёзных усилий, притом сопряжённых с риском повреждения каменного блока. А значит, сначала было выгоднее поколдовать над метаэдрическими чертежами или другими выкладками ещё хотя бы парочку десятилетий, благо в анекс-камере у учёных имелось сколько угодно времени на раздумья, и мемагенты позволяли спокойно посвящать его даже самым монотонным делам без последствий для психики. Ну а старение, усталость, болезни и иные телесные расстройства Альянс научился побеждать даже эффективней.
Оставалась, правда, ещё вполне вероятная проблема с ветшанием самого артефакта, который, даже собранный из на редкость выносливых материалов, всё-таки не был неуязвимым, да и вряд ли его предполагалось использовать больше одного раза. Хотя голем определённо был уверен, что альянсовцы справятся с порученной задачей, он как будто бы сам не знал, достаточно ли приделать к древнему объекту новые недостающие детали, или же придётся скопировать ещё и сам этот каменный блок. А может, утаивал такую информацию по каким-то своим причинам, и некоторые даже предполагали, что подобное молчание тоже нужно для успеха. Как бы то ни было, на территории лагеря общим решением были смонтированы ещё несколько анексартов, и, пока внутри них команды самых разных специалистов напряжённо выискивали дополнительные крохи подсказок, по множеству раз пересматривая каждую запись, для камня преткновения прошла всего лишь пара суток.
Наконец, работы подошли к концу, или, по крайней мере, ничего большего пока сделать не удавалось. Несколько десятков исследователей собрались перед массивным столом, на котором, под защитными куполами, в мягких объятиях антигравитационных лучей, покоились шесть причудливых предметов. Такие меры предосторожности были явно избыточны - но проходить весь замысловатый путь правильного создания этих странных артефактов не хотел никто, поэтому на них старались даже дышать поменьше. Альянсу пришлось поэтапно повторить чуть ли не все действия и мысли шаннамских мастеров, максимально честно придав новым запчастям баншура тончайшее смысловое наполнение.
Особенно сильно исследователям пригодился особый контрмемагент, который создал Механик, один из Библиотекарей, работающих в этой вселенной. Правда, изначально эта ментальная программа изобреталась против облака неведения, связанного с конструктом - но гипотезы оказались верны, баншур окружала та же или как минимум очень похожая сила, отводящая внимание от ответов. Так что общие алгоритмы лавирования в этом невидимом лабиринте было вполне возможно модифицировать и для здешней работы, хотя их новые версии позволили преодолеть лишь часть преград. Но даже этих подсказок учёным и визионистам хватило, чтобы заполнить пробелы в самых важных местах.
Искомые стержни оказались на редкость многофункциональными вещицами. Нет, с инженерной точки зрения они были практически лишены смысла, за исключением того, что нужным образом сдвигали части каменного блока. Однако, к примеру, осязаемая польза от водительских прав или медали за первое место в конкурсе тоже невелика - максимум подпереть шатающийся шкаф. В этом плане не было бы абсолютно никакой разницы, использовать их или просто робота. Но настоящая функция таких деталей была совершенно иной, скорее ритуальной, чем технологической. Их можно было считать материальным аналогом пароля от архива, который иначе вообще невозможно расшифровать, или доказательством успешного прохождения обряда инициации - а скорее даже, всего этого сразу, и ещё множества других понятий из разных культур, в основном нечеловеческой природы. Некоторые критически важные смыслы, которые требовалось вложить в историю получения и последующих злоключений подобных запчастей, не имели ни малейшего отношения к их основной задаче, вроде того, что личному шофёру президента наверняка будет недостаточно одного лишь умения ловко управлять автомобилем. У каждого стержня были свои тонкости такого рода, и исполнение всех предписанных действий, по букве или духу инструкций, оказалось не легче разгадывания самого набора этих черт.
Каждый стержень олицетворял собой не просто странную концепцию, но работоспособную иксему, простейшую букву индиционного языка из более простых, однако переплетающихся до неразделимости понятий. Иногда отдельные иксемы также могли быть цельными программами и самостоятельно менять реальность, но конкретно эти, в том числе сам алтарный камень, выражали просто комплексные свойства, наподобие оконности, хотя значительно сложней. Чтобы активировать баншур, их требовалось вставить в гнёзда, то есть дописать к заглавной букве все остальные элементы кодового слова, заклинания гораздо более мощного, чем единственный знак, и тем самым его произнести. Однако семи уже известных символов для этого было явно недостаточно - они задавали только половину метасмысла, и для завершения сборки артефакта требовалась как минимум ещё одна деталь, которая, если совсем упрощать, расставит необходимые ударения, интонации, сложные акценты.
А ещё по ходу дела случайно выяснилось, что баншуру вовсе не обязательно быть именно физическим предметом. Его точно так же можно было изготовить в виде цифровой модели или даже объекта из сновидения, при условии, что все основные идеи правильно воспроизведены и образуют цельную структуру. И, будь у тех моделей каменного блока, которыми исследователи пользовались с самого начала, вся нужная семантика, их бы вполне хватило для активации по меньшей мере общего эффекта. Полный набор уже готовых иксем начал бы порождать в индиционе сигнал, наполняющий всё мироздание, обычное дело для информационных волн. Хотя он представлял собой лишь бессистемный шум, который было в принципе невозможно отследить или расшифровать, то есть угрожающий секретности явно не больше, чем смысловая сигнатура инертно лежащего каменного блока. Только вот в исследованиях баншура это обстоятельство рисковало стать очередным тупиком.
- Пожалуй, сравнение с паролем действительно будет правдоподобно, - проговорил Даларуман, просматривая километровые отчёты о тестах.
- Но не факт, что это он, - задумчиво прибавил Квей после небольшого совещания со своей командой. - Может, мы просто не туда смотрим?
- Ни один анализатор не увидел там никаких осмысленных паттернов, - нахмурился Лунин и взял копию одного из стержней, образец формы.
Цилиндр размерами чуть больше предплечья не походил вообще ни на что определённое. Он выглядел как дикое хаотичное нагромождение белых, желтоватых, оранжевых, коричневых, бежевых выступов, топорщившихся резкими гранями, узловато перетекающих друг в дружку и покрытых вычурным орнаментом. При желании в нём можно было разглядеть кусок инопланетного скелета, космический ковчег, карту города и тысячи других вещей - однако на деле он выглядел одинаково чуждым всем образам биологии, геологии, машинерии… Хотя вместе с этим также не напоминал в полной мере и сюрреалистическую статуэтку или иной образчик авангардного искусства. Профессор осторожно провёл пальцами по узорчатой поверхности, похожей на гибрид металлокерамики и коры окаменевшего дерева. Иногда так делал Лойрол, чтобы при помощи своих визионистических умений попытаться пообщаться с неживым объектом, однако у учёного никаких новых мыслей не возникло.
- Может быть, следует ещё поэкспериментировать с соединениями? - произнёс он скорее в пространство, чем обращаясь к кому-то из коллег.
Они ещё раньше установили, что формы стержней позволяли не только вставлять их в гнёзда на каменном блоке, но ещё и стыковать между собой, получая простую, вполне логичную фигуру. Хотя проделать то и другое одновременно было геометрически невозможно, да и на самом баншуре, включая его семантику, напрочь отсутствовали какие бы то ни было следы искажений топологии или иных воздействий подходящей природы. Размышляя о том, есть ли у этого вообще какой-то намеренный смысл, Лунин каждый раз вспоминал слег - психотронный наркотик из известной книги, возникший благодаря случайной возможности запихнуть в радиоприёмник вакуумный тубусоид вместо гетеродина. Здесь учёный видел, скорее, такое же непредумышленное совпадение или, того хуже, нарочное сбивание со следа. Во всяком случае, отдельно от общего смыслового содержания баншура никакие возможные комбинации стержней всё равно явно не смогли бы сделать ничего особенного.
Кроме того, абсолютно нерешёнными до сих пор оставались ещё слишком многие вопросы. Связан ли как-то тот странный древний гуманоид с шаннамскими руинами? Случайно ли самую разрушенную их часть, отутюженную почти до состояния гладкой площадки, можно соединить условно прямой линией с озером на Обратной стороне, где лежал скелет межмирового нечеловека? Для чего к Шаннаму стягивались мощные и изящно обработанные лучи космической адхуры, если его центральная часть, ради которой он строился, была максимально изолирована от омнических идей? Способно ли хотя бы что-то из подобного перечня загадок стать ключом к пониманию того, чем здесь вообще занимаются?
- Кстати, а что будем делать со всем этим, когда закончим? - визионист показал, сколько ресурсов Формулы ушло на метаэдрические карты.
- Как обычно, передадим в Центральный филиал и забудем, - откликнулся Нрамир, который прошёл уже через множество подобных проектов.
- Угу, забудем как страшный сон, - рассеянно хмыкнул эврилист, лично связавший львиную долю этого громадного информационного клубка.
Однако на ближайшее обозримое время, а скорее всего и сильно дольше, эти схемы оставались их главным рабочим инструментом. Чтобы с ними было легче работать, вмещать в мозг больше специфических знаний о шаннамской жизни и её творениях, исследователям иногда даже приходилось временно стирать воспоминания о том, что их ждало за пределами анексарта. Лунин, к примеру, помнил лишь то, что у него там большая семья, но без малейших деталей. Впрочем, это со своей точки зрения он трудился тут годами - а для его родных прошла всего пара дней, вполне терпимый срок, особенно учитывая, что до вербовки в ряды Альянса у учёного случались и куда более длинные командировки.
На этот раз первым сообщение перехватил Айзек, хотя, справедливости ради, это был не самый типичный случай. В тот момент Стратег вёл переговоры с лидерами визионистического квартала «Эсторальта» насчёт того, какая андивионная конфигурация лучше подойдёт для такого города - а весть от независимого ковена прилетела вначале именно к ним, и только несколько секунд спустя добралась до центральной базы.
И была она весьма тревожной. Гадатели увидели, что к этому миру откуда-то из неведомого запределья стремительно движется совершенно невидимый гость. Причём дырой в реальности, непроницаемой даже для самого могучего ясновидящего взора, казался не только он сам, но также все его взаимодействия с обычным миром, поэтому нельзя было понять даже приблизительные размер и форму визитёра. Зона тумана разрасталась по времени и вероятности, быстро охватывая практически всю планету. Откуда двигался пришелец, и где именно высадится на земную поверхность, никто тоже не смог уверенно сказать. Достаточно ясным было лишь одно - до контакта осталось чуть менее двух суток.
- Они говорят, что и само наличие пробела ускользает от восприятия, кроме косвенных следов, - добавил Айзек, всё ещё на связи с ковеном.
- Даже не знаю, какие технологии нужны для подобной маскировки, - растерянно развела многочисленными руками Шираи, роясь в архивах.
- Да уж, дела… - протянул Вираджан с задумчивым видом. - Ну, хоть понятно, что это наверняка нечто живое, а не тупо природный феномен.
Между их аватарами развернулись многочисленные схемы вероятных траекторий гостя. Действительно, тот каждый раз не просто бродил по планете, нарезая беспорядочные петли, а двигался вполне целенаправленно, преимущественно прямо, хотя и непонятно, куда. Чтобы узнать хотя бы эти подробности, всей троице Стратегов пришлось объединить усилия и построить целую систему взаимодополняющихся метаэдров.
- И полетело к нам никак не позже, чем был распечатан бункер с баншуром, то есть попытки их воссоздания, скорее всего, точно ни при чём.
- Если допустить, что это живое или даже разумное существо, можно ли отгадать его намерения? - поправив очки, Айзек вгляделся в схемы.
- На данный момент больше ничего нельзя проверить наверняка, поэтому предлагаю понаблюдать ещё денёк, а там уже решать, что делать.
Шираи и Айзек неохотно согласились. Как обычно, роль главного наблюдателя досталась Вираджану, и контакт с визионистами переключили на него. Тем временем женщина-киберпаук принялась плести паутину приказов, ограничивая одни направления исследований и стимулируя другие, чтобы быстрее найти способ нормально отслеживать этого визитёра, а интеллигентный дядюшка занялся составлением планов, кого лучше будет вызвать для улаживания той или иной вероятной проблемы. Комнатку в общем киберпространстве они решили пока оставить и даже расширить до полноценного штаба, дабы не мешать остальным мириадам дублей своих сознаний. Им, обитателям громадного океана информации, привыкшим знать практически всё о каждом аспекте происходящего, категорически не нравилось работать в обстановке почти полной тайны, но с этим пришлось смириться. Со всеми остальными филиалами организации они связались, как водится, сразу же - однако местные Стратеги могли помочь разве что материально. Решить подобную задачу за столь короткое время можно было только здесь, в мире с необычайно свободными ресурсами Формулы пределов развития, поэтому, чтобы повысить шансы открытий, троица Стратегов направила к себе чуть больше таких возможностей, для чего строжайше засекретила все факты о тёмном госте. Всего на пару дней, пока это необходимо.