С первого взгляда Шоонак может показаться абсолютно безжизненным. Крошечная белая звезда Инаа едва освещает его заснеженную поверхность, и у планеты нет ни одной луны, способной дополнительно отражать тусклые солнечные лучи. День здесь подобен летнему вечеру обычных миров, однако местная ночь лишь немногим темнее - мириады ярких звёзд озаряют просторы Шоонака своим колючим серебристо-синим светом, не исчезая окончательно даже в период полудня. Год этой планеты всего в три раза длиннее её долгих суток.
Шоонская география отдалённо напоминает земную, но сразу даёт понять - живому человеку здесь не место. Это мир великих равнодушных сил, царство Вечности, спящей под застывшим покрывалом. Бескрайние белые равнины, где не за что зацепиться взглядом, перемежаются исполинскими каньонами, через которые перекинуты ажурные ледяные мосты, и громадными горными хребтами, пронзающими небо. Здесь нет ни единого моря, хотя пейзажи выглядят так, словно были и остаются глубочайшим океаническим дном. Только внутри некоторых пещер среди сглаженных временем скал есть области, свободные от снега. Они уходят вниз на многие километры, давая укрытие от безразличной стихии, чистую воду и тепло. Шоонак кажется мрачным, но красивым мифом, сошедшим со страниц древних книг. Он - легенда, а не сказка.
Это впечатление становится особенно сильным, если долго странствовать по шоонским просторам - на глаза путешественнику, достаточно отважному, чтобы отойти далеко от дома, всё чаще начинают попадаться вещи, неведомые другим человеческим мирам. Самое заметное, ставшее одним из наиболее узнаваемых символов - маяки Шеммсина, полуживые каменные реакторы загадочной природы. Они имеют вид десятиметрового округлого кратера, со дна которого в тёмно-синее небо бьёт мощный луч жёлтого света, подобно прожектору. Шооны часто останавливаются возле подобных мест, однако даже закалённые жители этой планеты не могут долго там находиться - невидимая радиация придаёт организму сил, но разрушает кости, делая их мягкими. К прочим достопримечательным феноменам здешних ландшафтов относятся лабиринты медленно ползущих ледников, таинственные прямые линии на снегу, отпечатки, напоминающие лапы гигантских чудовищ, и поля стеклянных игл, способных насквозь пробить тело, не сломавшись. Но всё это очень тяжело найти среди бесконечного однообразия пустынь.
Странное соотношение природных параметров сильнее всего влияет на местную погоду. Атмосфера этого мира слишком разрежена для того, чтобы обычный человек не чувствовал дискомфорта, однако периодически в ней формируются аайтоймы - потоки плотного воздуха, стремительно несущиеся над землёй и по пути захватывающие тысячи тонн снежной пыли. Такое явление зарождается в низких чёрных облаках Шоонака над некоторыми горами, смерчем обрушивается вниз, змеится вдоль равнин, непрерывно ускоряясь, после чего резко взмывает к небу и рассеивается, образуя туманный покров. Странника, попавшего в аайтойм, не ждёт ничего хорошего - мощный порыв ветра легко переворачивает даже современные тяжёлые снегоходы и за считанные минуты заковывает их метровым слоем льда. Тем не менее, от удара стихии легко уклониться. Ленивые тучи Шоонака фантастически разнообразны - перепады температур придают им самые причудливые формы. У поверхности же царит вечная стужа - вблизи экватора лишь немногим теплее, чем на земных полюсах, а дальние регионы абсолютно непригодны для проживания. Человека спасает лишь то, что ниже двух километров от поверхности почти нет ветра, а воздух совершенно сух. Некоторые шоонские племена, вроде сихенгов и каула, даже научились обходиться всего одним слоем одежды.
Скудная биосфера этой планеты представлена в основном крошечными беспозвоночными организмами, которые прячутся под снегом или дрейфуют среди облаков. Крупнейший зверь, кевраш-просеиватель, высотой не превышает земного оленя, несъедобен, и его невозможно приручить. Шооны, однако, разводят генетически модифицированных животных, чьё происхождение остаётся загадкой - ясно лишь, что их предковые виды были завезены из другой колонии ещё в незапамятные времена. Эти странные создания, именуемые по-своему в каждом племени, имеют образ продолговатого бескостного мешка, неспособного жить без тщательного ухода. Его анатомия настолько примитивна, что подобное существо наращивает массу буквально на глазах, а при разделке туши не остаётся ни одного ненужного фрагмента - только шкура, жилы, мясо, жир и некоторые желёзы, применяемые аборигенами для изготовления лекарств. Они размножаются делением, умеют питаться почти любой органической материей и, фактически, являются тем единственным средством, которое позволяет шоонам выживать.
Местное население состоит из представителей азиатской расы, получивших здесь ряд незначительных метаболических адаптаций. Главное их отличие от жителей всех прочих миров - полная неспособность видеть красные и фиолетовые цвета. При этом, однако, шооны различают малейшие нюансы жёлтого, зелёного, синего и ахроматических оттенков, составляющих почти всю здешнюю палитру. Они обладают очень плотным телосложением, архаичными чертами лица, уменьшенными зубами и потрясающей возможностью без устали преодолевать сотни километров пешим ходом. Примечательна их манера двигаться - кажется, будто шоон неторопливо перетекает с места на место, настолько плавно и скоординированно действуют его мышцы. Этой черты лишены только племена, избавленные от нужды ежедневно путешествовать.
Шооны живут в деревнях и даже небольших городах, расположенных глубоко под землёй. За основу берутся естественные пустоты, которым придаётся нужная форма, а сверху строятся дополнительные сооружения, похожие на классические иглу. Самые древние города происходят от станций Первой Империи, причём в некоторых ещё остались работоспособные фабрики. Каждое поселение представляет собой отдельное племя с уникальными обычаями и собственным языком, поэтому аборигены этой планеты почти всегда владеют десятком разных диалектов.
В недавнем прошлом Шоонак был частью Хаззирского Халифата, перенял некоторые элементы его культуры и с тех пор постоянно меняется под её влиянием. Путешественнику, решившему посетить это место, следует быть готовым к тому, что жизнь здесь стала непредсказуемой.